Гуманитарное разминирование
в бывшей Югославии
(Humanitarian mine clearing in former Yugoslavia)
Часть 1

Наше окончание работ в   компании RONCO с ее "санаторными условиями" совпало с началом периода коммерческого разминирования, начавшегося в 1997 году.

С раскручиванием реально кампании о "минной опасности" в Боснию и Герцеговину полились деньги из международных источников.Прямой или косвенный контроль над большинством, а вероятно и над всем этим потоком денег осуществлял Мировой банк в лице его представителя Эдди Бэнкса в Сараево.

Первоначально деньги выделялись через представительства местных правительств - Республики Сербской и Мусульманско-Хорватской Федерации, но потом был создан MAC -Mine Action Center, подчиненный соответствующему департаменту ООН в Нью-Йорке и существовавший на международные дотации. Как эти дотации выделялись и каким образом и по какому принципу распределялись, информация малодоступна, тем более, что разминирование было освобождено от налогов.

Позднее, через несколько лет к финансированию разминирования подключились и словенцы. Известие об этом вызвало в Боснии и Герцеговине у многих поначалу большое удивление, ибо Словения, будучи местом, куда довоенная Югославия вкладывала большие деньги в индустрию и финансовый сектор, во время войны все это присвоила. Многие граждане других республик остались без сотен миллионов марок своих сбережений в словенских банках.

Однако все скоре разъяснилось, ибо ITF (International Trust Fund) лишь находился в Словении, а финансировался США при условии, что на один доллар помощи США придется один доллар из других источников.

Евросообщество самостоятельно начало выполнять проект по разминированию в рамках более широкого проекта по реконструкции и строительству по всей бывшей Югославии.

Все это, естественно, местной власти не подчинялось, что вызывало ее недовольство. Деньги ведь были большие и каждому хотелось урвать кусок побольше, тем более, что местная молва преувеличивала количество средств. Впрочем, местная власть нашла выход и ее функционерами было создано несколько организаций - сербских (Stop Mines, Medecop, UNIPAK из Пале, Detector из Баня-Луки), мусульманских (Оktol, Amfibija, BH Demining, Si Company , Cum Call), хорватских (Provita,Vilacom,DECOP),и государственное агентство Mungos из Хорватии, работавшее здесь в силу большого влияния Хорватии в Боснии и Герцеговине.

Были тут, возможно, еще какие-то фирмы и просто незарегистрированные шабашники, снимавшие мины по договору не столько с местными властями, из которых деньги без автомата было не вытащить, но и с международным военным командованием IFOR-SFOR, предпочитавшим в некоторых случаях разминирование вести чужими руками.

Под Добоем в 96-м году таким образом погибло двое человек шабашников -сапер и его несовершеннолетний помощник.После нескольких подобных случаев разминирование оказалось под более или менее плотным контролем МАC выдававшем разрешение работу на работу и деминерам и фирмам.

Стоит заметить что без местных компаний,абсолютное большинство компаний иностранных,убиравших большую часть денег и славы,ничего бы здесь не добились бы. Поначалу и сам MAC занялся было, разминированием силами нескольких им набранных групп разминирования и даже потерял одного человека раненным (ему оторвало ногу) в районе Требинья по направлению на Дубровник, но затем MAC занялся контролем работы других фирм и разведкой минных полей.

Разведчиками были те же деминеры, которые из разговоров с местными жителями,и на основе полученных от местных и международных властей карт (согласно Дейтонскому договору все стороны были обязаны сдать командованию IFOR карты минных полей) получали более или менее точную информацию о минных полях.По возможности, найдя хотя бы одну мину, они приблизительно ограждали предполагаемое минное поле и замеряли его координаты приборами GPC. Полученные данные собирались канцеляриями MAC (сначала единого, потом разделившегося на два MAC (Республики Сербской и Федерации), а затем ставшего опять единым) в компьютерные базы данных и служило основой для создания множества карт, украшавших многие канцелярии.

Инспектора MAC были наипривилегированной кастой и ими становились люди с серьезными связями. Главная задача инспекторов состояла в открытии работ на участках которые были одобрены через MAC местными властями либо различными международными организациями.и на что,самое главное,были найдены средства.На такие участки MAC составлял так называемые "цервени-фолдер" (на смешанном сербско-хорватско-английском слэнге - стандартный перечень документов), а попросту папка красного цвета, в которую включали копии всех необходимых документов от опросов разведчиков до военных схем и топографических карт.

С началом работ на данном участке инспекторы контролировали ход работ, теоретически беспристрастно, а фактически взависимости от личных интересов и интересов своих шефов. Если одни группы саперов наказывались даже за отсутствие пластиковых шлемов на голове,то на действия других, работавших с косами и мотопилами, смотрели сквозь пальцы.

Впрочем, последнее было отнюдь не местной спецификой.Как рассказывали деминеры Minetech, некоторые фирмы в Мозамбике практиковали наем местного населения за незначительное вознаграждение для "деминирования в интересах ООН" с одними мачете в руках.

На фото: мачете, применяющееся при поиске мин в бывшей Югославии (фото автора)

В наших условиях до таких крайностей дело не доходило, ибо страна была маленькая, деминеров было еще меньше и все они, меняя фирмы и курсы, так или иначе были знакомы между собой. Личный состав MAC заканчивал одномесячные международные курсы в Баня-Луке. В начале 1998 года они стали проводиться под руководством голландских военных инструкторов (сомневаюсь, что они были знакомы с практикой местной войны) и хотя, я о приеме на эти курсы узнал слишком поздно, т.к. такие вещи старались скрывать, но и эти курсы не обошлись без русского - одного моего боевого товарища Николая из Кишинева.

Правда, лишь часть из тех, кто закончил курс, оказались в MAC, а другая часть (среди которых был и Николай) перешла в норвежскую компанию NPA, которая непосредственно финансировалась норвежским правительством во всех проектах по всему миру.

Так как NPA не зависела от коммерческих тендеров, проводящихся MAC ежегодно, а то и несколько раз в году, то за "квадратами" (квадратными метрами очищенного пространства) она не гналась и поэтому ее разминирование было более "гуманитарным", хотя велось теми же ручными методами, как и коммерческие, за редким исключением использовались машины.Правда в NPA сербских деминеров было меньшинство, около тридцати, зато мусульман и хорватов было раз в шесть больше. Столкновений на национальной почве практически не было, т.к. менеджеры NPA все это дело пресекали на корню, зато внутренних склок и интриг было предостаточно,однако за несколько лет работы было всего пару погибших и раненых.

Еще одной компанией, работавшей по схожему "гуманитарному" принципу была германская компания HELP, ставшая главным представителем Евросообщества во всей Боснии и Герцеговине.Она занималась и иными программами от восстановления разрушенных домов до выдачи гуманитарной помощи. HELP начала сотрудничество с местными органами гражданской обороны. выведенных по требованию Евросообщества из состава местных министерств обороны.

Были опять организованы курсы в феврале 1999 года, которые я уже не пропустил и мне опять пришлось жить в отеле Язина, знакомого мне по RONCO. В HELP я опять встретил англичан и южноафриканцев,как инструкторов и мэнэджеров и в Боснии и Герцеговине его руководителем был англичанин Питер Сатсклифф,ветеран войны в Южной Родезии.Встретил я тут и одного русского Бориса, еще одного своего боевого товарища как деминера.Он стал работать в сараевской (или точнее палянской) группе с центром в Палэ, тогда как я попал в добойскую группу с центром в Добое.

Помимо четырех деминерских групп типа "В"(восемь деминеров, водитель, медсестра и старший группы) в Республике Сербской HELP   создал (а точнее получил их из британской компании Bactec) и четыре группы поиска и уничтожения невзорвавшихся боеприпасов (командир-оператор(сапер), оператор(сапер), водитель и медсестра)).

В Федерации такие группы были созданы в каждом из восьми кантонов, так что в HELP и в двух ему подконтрольных организациях Гражданской обороны Республики Сербской и Федерации было 12 групп типа "В" и 12 групп типа "А" - всего 180 человек и около десяти человек в управлении.

Впоследствии управленческие структуры организаций гражданской обороны росли (по партийной линии), количество деминеров падало, а должности водителей в группах типа "В" были сокращены. Вначале во всем управлении Гражданской обороны РС(Цивильной защите) было пятеро управленцев - директор, снабженец, бухгалтер, переводчик и компьютерщик.Через четыре месяца их там оказалось около тридцати -директор с несколькими заместителями, водителем и секретаршей, несколько оперативных офицеров, несколько снабженцев, несколько бухгалтеров и прочие.

Так как разросшимся канцеляриям делать было нечего, то главным их занятием стало как можно сильнее затруднить жизнь деминерам, чтобы те не бунтовали, а заодно и побольше срезать с них "суточных"и "командировочных" при одновременном увеличении очищенных "квадратов". В корне всего этого лежало то, что местной системе партийной демократии необходимо было вознаграждать своих сторонников "хлебными" местами, из которых деньги должны были идти соответственно в партийные и частные кассы и отнюдь не для разминирования.

Все это я понял уже в 1997 году, когда практически все мы из RONCO были приняты в компанию Minetech из Зимбабве, руководимую бывшим командиром южнородезийского спецназа, а потом и гвардии Зимбабве полковником фон Дайком. Его оперативными офицерами были белые южноафриканцы и родезийцы (замещал Дайка,во время его отсутствия родезиец Хью Моррис), деминерами, которых он привез с собой было около двух десятков негров из Зимбабве,а тимлидерами (командирами груп) непальцы-ветераны британских частей гуркхов. Было, правда еще несколько белых южноафриканцев - кинологов, работавших с нами на минных полях. С одним из них Францем Кaмпфером я несколько подружился, но потом их заменили местные кинологи.

Minetech была, безусловно,успешной фирмой и пожалуй больше всех очистила квадратных метров в Боснии и Герцеговине где за два или три контракта в 97-98 годах и ее деминеры сняли больше всего минно-взрывных устройств - около 5-6 тысяч.

На снимке:  Машина разминирования MTI-325 компании Minetech в Ливане.(фото с сайта Minetech).

Однако они работали по схеме, ставшей позднее традиционной, в кооперации с компанией UNIPAK из Пале. Последняя относилась к числу вышеупомянутых привилегированных компаний и ее хозяин Коич во время войны и после нее имел весьма близкие связи с тогдашними правительственными кругами, руководившими в течение военных и первых послевоенных политической жизнью местного сербского общества через свою партийную сеть СДС.
Это была типичная местная фирма.  Большинство местных деминеров было удовлетворено зарплатой в 1300-1600 немецких марок и Коича сильно уважали, а иные и боготворили за его успешность в финансовых делах. К тому же, многие из них в UNIPAK попадали, благодаря ему в старшие групп.

Коич был тогда человек влиятельный и имел через армию выход на тех, кто устанавливал минные поля, через своих партнеров по бизнесу имел выход на власти Федерации, а через своих политических покровителей на представителей международного сообщества и дело поставил хорошо, тем более, что он же и устроил на работу многих инспекторов MAC.

Так что, где надо, его люди чистили минные поля быстро, а где не надо, их обходили, и, соответственно Minetech, достиг, благодаря Коичу большего, нежели достиг бы самостоятельно. Minetech поступил вполне верно, взяв в партнеры UNIPAK, ибо это избавляло компанию от головной боли в работе с местным народом с его интригами и неуемным честолюбием.
Жесткая конкуренция требовала от Minetech большого количества очищенных "квадратов". В первом тендере они были обязаны где-то за полгода очистить полмиллиона квадратных метров и осмотреть еще миллион квадратных метров "сомнительных площадей", согласно терминологии MAC, и тут без знания планов минных полей, а тем более без техники ничего добиться было нельзя. Однако порождало это немалые проблемы, так как многочисленные "специалисты" по минным полям,часто давали не совсем точные, а часто полностью неточные сведения, и два первых несчастных случая, происшедшие в августе под Добоeм, были следствием большой и весьма типичной для местных просторов самонадеянности таких "спецов", пропустивших сначала одну мину ПМА 2 а затем целое минное поле, в итоге чего подорвались двое местных сербов и один непалец. Причем, непалец Сэм пострадал при эвакуации одного из этих сербов.

На рисунке: Разрез противопехотной фугасной мины нажимного действия ПМА-2 получившей свое слэнговое название "Паштета" из-за своей формы и размеров, напоминающей банку с мясным паштетом.
Заряда ВВ этой мины 70 грамм и его хватает, чтобы оторвать ногу под колено. ( Jane's Mines and Mine Clearance 1999-00 (Lyn Haywood)).

Поначалу это всех несколько тревожило, но потом с этим делом люди свыклись. Я помню пример смерти одного деминера Радана Бакмаза, работавшего в нашей группе в начале деятельности Minetech, но затем перешедшего в другую группу. Нас к тому времени перебросили под Чайниче. Так как нас тогда неожиданно сняли с участка под Тесличем в связи с начавшимися беспорядками против сил IFOR в сербском городке Бырчко, то спешка была приличная.
Наша группа работая на одном участке, была вынуждена поочередно с группой Бакмаза помогать еще одной группе, работавшей у дороги. Там стояли мины ПРОМ уже успевшие зарасти травой и кустами. Времени, чтобы проверять землю щупом не было, поэтому работали миноискателями и ножницами.
По большому счету все это следовало бы просто сжечь для начала напалмом, тем более, что порошков-загустителей  М1 и М2 (а также других их видов) для напалма было предостаточно в армии и были они дешевы.Около 3-5% этих порошков надо было прямо на месте добавлять в бочку с бензином или керосином, дабы получить напалм, который сжег бы всю растительность до земли, а для предотвращения распространения огня на лес достаточно было проделать несколько проходов по краям очищаемого участка, и потом порубить на нем все деревья и установить в крайнем случае пару брандспойтов.

На рисунке: Разрез противопехотной осколочной мины нажимно-натяжного действия ПРОМ 1 ( Jane's Mines and Mine Clearance 1999-00(Lyn Haywood)).

Сжигание растительности весьма практичная вещь и иногда применялась местными деминерами, особенно если не было рядом инспекции MAC. И в конце концов они согласились внести сжигание растительности в SOP (Standard Operative Procedure), т.е. в перечень стандартных действий, но с условием, что пять дней после пожара нельзя начинать работы на минном поле.
Последнее вызывало раздражение у многих оперативных офицеров, особенно "гуманитарных фирм" и они этот весьма эффективный метод не поощряли, а то и прямо запрещали, хотя даже многие "селяки" (местные крестьяне) практиковали его, чаще всего не дождавшись деминеров.
В том минном поле это помогло бы очень сильно, но никто ответственности на себя брать не хотел, разве что наш непальский старший группы Лили Мэн увеличил по моей просьбе дистанцию между нами (работали все. растянувшись в линию) до двух-трех десятков метров. Ждать пришлось недолго и вскоре, мы, работая на своем участке. услышали довольно сильный взрыв, и, прибыв на место, увидели только заплаканную переводчицу и пару человек на командном пункте -CP. Оказалось, что Бакмаз зацепил ПРОМ, и все говорило о том, что зацепил он ее какой-то веткой или стеблем травы, плотно прикрывавшей землю. Нашего второго деминера-Нешо, оказавшегося прямо за ним и только легко раненого, спасло тело Бaкмаза, а в иных случаях ПРОМ мог убить несколько человек.

На снимке:Мои коллеги по Minetech:слева Радан Бакмаз из Палэ,погибший в сентябре 1997 под Чайниче,справа Желько Вуйчич-“Шойка” из Баня-Луки,погибший летом 1999 в составе групы RONCO/UNIPAC в районе Шамца (фото Мишо Вуйчича).

Интересно, что Нешо был единственным, кого я знал, имевшим два ранения на разминировании, ибо в следующем году он был ранен еще раз где-то в Герцеговине, когда один пес, похоже, задел проволоку от ПРОМа и тогда погиб кинолог Дрaгиша Маркович из Сараево.

Так что и собаки были не на столько надежны, но все же кинологи оставались привилегированной категорией в сравнении в деминерами и первый сербский деминер, ушедший работать за границу Зоран Грачанин был кинологом и уехав с Minetech, он потом работал в Азербайджане, Африке, Шри-Ланке, Никарагуа и некоторых других странах.
Потом за границу отправились еще несколько кинологов через UNIPAK на пару месяцев в Намибию,и через хорватскую фирму,а работавшие в RONCO Дарко Саламич и Зоран Кырсман отправились в Афганистан (в 2002 году).

Наши же деминеры за семь лет единственно куда съездили,так это в соседнюю Сербию и Македонию через UNIPAC и StopMine. Так что нельзя сказать, что деминеры были чересчур перспективная профессия и не слишком уж интересная. Люди, впрочем, сами были виноваты, рассматривая ее, как что-то временное, хотя занимались ею годами, и не попытавшись объединиться в какое-то профессиональное объединение.

Между тем фон Дайк был поначалу заинтересован, чтобы одна-две местных группы выехали в Африку, но на деле выезжало туда всего пара человек с Коичем во главе, а потом все закончилось конфликтом между Дайком и последним. Minetech перебрался в Косово и Метохию после войны 1999 года, где оказалось еще несколько компаний, но сербам деминерам путь туда был закрыт.
Албанцы тогда тамошних сербов убивали и похищали десятками. Правда, Гражданская оборона послала несколько своих групп под защитой международных войск, но пробыли они там недолго и албанцы даже не успели догадаться, что речь идет о сербах, ибо представлялись они мусульманами из Сараево.

В Косово и Метохии повторилась схема Боснии и Герцеговины, и иностранные фирмы там использовали местных деминеров, разве что российский Эмерком(здесь им тогда руководил Алексей Бетехтин),созданный МЧС России, использовал там своих деминеров и тимлидеров. Но фронт работ Эмерком имел небольшой, ибо основную долю взяли себе западные компании, в том числе и из Швейцарии, где может минных полей и не было, зато банков было предостаточно. Эмерком несколько месяцев проработал в Боснии и Герцеговине с UNIPAC после отбытия Minetech по уже опробованной схеме и русских было человек десять - кинологи, менеджеры и старшие групп.

Впрочем, это было исключением и российские Эмерком (МЧС России),Форт (директор Андрей Костюков), Альфа-Б (директора Игорь Орехов и Михаил Головатов), UNIEXPL(Владимир Гаваза),  не смогли занять здесь заметное место, хотя их специалисты  имели опыт гуманитарного разминирования полученного в Хорватии где работали- Эмерком, UNIEXPL и Форт.

Наконец на Сахалине на деньги британской нефтяной компании "Shell" было начато разминирование старой советско-японской границы,помимо британских компаний, как например Minetech и DSL(около десятка местных сербов и мусульман смогло пройти туда на должности инструкторов и мэнэджеров) работали Эмерком и UNIEXPL.

Конечно определенным (но преодолимым) препятствием было то что в России закона о разминировании не было и дабы получить для тренировок пару тротиловых шашек и мин?   надо было месяцами заниматься бумажной волокитой, что ими не собираются взрывать самолеты и поезда. Это лишь показательный пример бюрократической волокиты царящей в бывшем СССР и поэтому в том же Азербайджане работала более оперативная Minetech.

На снимке:Работа с щупом украинского сапера в Ливане.Твердость почвы здесь была нередко обманчивой вещью,так как во время больших дождей она так размывалась,что затягивала мины на глубину в полметра.( Ливан 2002 г.) (фото из архиваУкраинского центра разминирования (Каменец-Подольский) .

Украина,как ни страно уделила больше внимания работе с минами и создала в 2001году Центр разминирования на базе военно-инженерного училища(начальник генерал Мельницкий В.И.) в Каменец-Подольском. В этом училище во времена СССР шла подготовка саперов еще для действий в Афганистане.Тем не менее Украина так и не смогла пробится на мировой рынок услуг, за исключением Ливана где государственная компания Укроборонсервис смогла в 2002 году выбить контракт по обозначению границ (с проделыванием проходов) приграничных с Израилем минных полей, и   Турции где работу смогла получить украинская фирма Трансимпекс.

Однако,  как и во всех остальных областях,   государство не пожелало делать вложений в дело разминирования а это как и во всяком деле привело к пробуксовыванию работы на месте. Государственные компании Укроборонсервис и Укрспецсервис имели главный профиль работы в других областях и должного внимания уделять не могли. Возникшая на Украине UPVA (Ассоциация миротворцев Украины, председатель Юрий Донской) создала собственную организацию по разминированию UHDTF благодаря полученному своими членами опыту разминирования в Ливане (в составе как Укроборонсервиса,  так и миротворческого контингента украинской армии).
Однако получить должной подержки от государста она не смогла и лишь позднее при ее участии был открыт МАК (MAC)  Украины.
Даже подготовку саперов начала вести канадская фирма в еще одном центре украинской армии под патронатом НАТО в Явориве (под Львовом),хотя было вполне достаточно одного центра разминирования в Каменец-Подольском и для более богатых стран нежели Украина.
В большой мере перемены к лучшему вызвала работа Укроборонсервиса и миротворческого контингента Украины в Ливане.

В дальнейшем,  на Украине участниками миссии в Ливане была открыта компания Трансимпекс (директор Владимир Петраченков) занимавшаяся очисткой побережья Крыма от боеприпасов времен Второй Мировой войны.

В особенности большую роль сыграла посылка украинской бригады в Ирак. В зоне своей ответственности в провинции Васит на границе с Ираном украинские саперы за первые 6 месяцев под руководством майора В.Голицина обезвредили свыше 60 тыс. боеприпасов, в ом числе управляемые ракеты.и весьма сложные для поиска итальянские противопехотные фугасные мины нажимного действия с пневматическим предохранителем. Причем, уничтожение этих боерипасов самая легкая часть работы, хотя за эту часть работы достаются наибольшие лавры,  и именно  эту часть работы поручали их коллегам. Практика всегда много значит и теорию надо разрабатывать на основе практики.

Запад же не спешил выделять деньги “незалэжной” украинской армии хоть последняя с поразительным упорством резала на металолом бомбардировщики ценой в десятки миллионов долларов. Помимо этого,   новых кадров “решавших бы все” создавать Украине было не из чего: воевать ее армия до Ирака возможности не имела, опытных специалистов (даже тех украинцев что остались в ней после распада СССР) из Российской армии принимать в нее не позволяли, пресса, в том числе электронная, занимавшаяся бы военными вопросами прямо запрещалась.
Помимо этого,  фанатичная борьба с русским языком (это только Канада может  позволить себе официальное двоязычие, а не Украина в которой у половины населения родной язык русский) отрезала путь должной профессиональной подготовке.
Та же литература по минно-взрывным устройствам создавалась десятками лет и для перевода ее нужны  еще десяток лет и сотни миллионов долларов. Так же как издательское дело в Украине стало хиреть, то и наука, основанная на любви к книге,  стала умирать.

Можно конечно издать пару учебников на украинской “мове” но кадры на ней подготовить нельзя,  и не случайно украинцы столетиями получали образование на русском либо на польском. Язык сопряжен и со стилем мышления, и те кадры украинской армии что оказались в ней   после распада Союза (вызванного, конечно, отнюдь не  Украиной) были воспитаны на русском языке, наследников же им подготовлено не было.

Мне лично это неприятно как украинцу, тем более что Украина традиционно служила источником военных кадров (вплоть до наивысших) всей России, а Кубань наипрямая наследница Запорожья, продолжает быть таким источником. Раз уж распался СССР,  то дабы построить здоровое государство на Украине,  надо было укреплять его кадрами,  создавая их из числа наиспособной молодежи,  а не надеятся на мифическую помощь “галичанской” диаспоры в Канаде.
Но не только на Украине,  а во всем бывшем СССР бюрократия была не лучше а в некоторых отношениях (шизофренической шпиономании и засекречиванию всего и вся) еще хуже югославской. Ее высшие эшелоны не могли свыкнутся с тем,   что раз СССР нет,  то и отношение к ним в мире изменилось в худшую сторону,  и соответственно нельзя работать враскачку,  и при этом основывая отношения сообразно лишь с сиюминутной личной выгодой.

Впрочем и старания более оперативного среднего военного звена бывших соцармий поверивших в "честные правила свободной конкуренции", не увенчивались особыми успехами.
Во всем этом просматривалась весьма характерная тенденция. Опыт и знания отнюдь не настолько высоко ценились в “международном сообществе” как это представлялось вначале.

         
На снимке:Уничтоженный танк M 1 “Abrams” армии США в Ираке(27.10.2003 в 60 километрах от Багдада).Многослойная -“сэндвич” броня данного танка содержит слой из обедненного урана,что немаловажно знать не только саперам (фото с сайта Iraq war).

То же разминирование довольно плотно контролировало англо-американское лобби, предпочитавшее даже наибестолковых выпускников собственных колледжей и университетов, даже если там изучались пчелы и крысы (видимо поэтому и проводились эксперименты с использованием данных представителей фауны для разминирования, разве что не додумались как же ими можно управлять),  нежели наиопытных саперов с “Красного Востока”, где видимо, по западной логике коммунизм всасывался с молоком матери.

Вероятно даже в Ирак и в Афганистан, где американская армия оказалась не в состоянии справится с муджахединами, частные американские компании набирали непальцев и фиджийцев, вполне послушных, не слишком обременненых интелектом и знающих английский язык. Лишь когда они поняли что знания английского, компьютеров и мэнэджмента мало помогает на войне,   им пришлось привлекать “низкопрофессиональных” и “ограниченных” представителей “Красного Востока”, в том числе украинцев, сербов, болгар.

На снимке: Украинский военнослужащий в Ираке с итальянскими противотанковыми минами V.S. 1.6 (фото предоставленно Юрием Донским). Устройство взрывателей итальянской разработки с пневматическим предохранением будет рассмотрена мною в работе “Устройство и обезвреживание некоторых мин иностранного производства”.

Впрочем и это делалось без особого плана, методом “с бора по сосенке”,тем более что многие “руководящие сосенки” с “Красного Востока” были весьма “дубовые”.

В Боснии же и Герцеговине надменность западных руководителей не имела своего эффективного ограничителя подобно Ираку и Афганистану. Поэтому им и не были нужны эти “рэд рашэн” (в число которых тут входили и украинцы) молотками ремонтирующих свои космические корабли (видимо поэтому они и не взрывались на взлете).
Правда особых оснований для такой надменности я не заметил. Бюрократия “международного сообщества” не лучше местной, и отрицательно влияла не только  на местные,  но и на иностранные кадры. Даже свободолюбивый и энергичный дух,  которым и выбилась вверх в мире англо-саксонская раса,  изгонялся в этом, формально англо-американском  “международном сообществе” под крышей ООН, и, фактически,  оно было действительно интернационально. Большой роли национальность его представителей не играло и они,  будучи немцами, французами,  поляками, американцами, русскими, сербами, пакистанцами и африканскими неграми служили одной политике.

На снимке: Подорвавшийся на противотанковой мине джип международного контингента войск (IFOR позднее переименованный в SFOR) в Боснии и Герцеговине (фото из архиваУкраинского центра разминирования (Каменец-Подольский).

Гуманитарное разминирование подаваемое тут, как что то особенное, на деле от того же разминирования в бывшей ЮНА отличалось лишь большей бюрократией и меньшей заботой о людях, в том числе об их професиональной подготовке.

На деминерских курсах то,  что изучалось в ЮНА месяцами,  максимально сокращалось до наипримитивного уровня.  Разработанные  в Боснии и Герцеговине правила гуманитарного разминирования (а началось оно на мировом уровне именно здесь) при этом часто писались местными военными специалистами,  либо же переводились с воинских уставов западных армий местными переводчиками.
Так как многие из этих переводчиков не имели военного образования,  они при дословном переводе путали понятия, наименования, вводили десятки новых терминов,  а то и правил.
Те же правила уничтожения характеризовались непомерно большим количеством расходуемой взрывчатки из-за незнания формул расчета потребного количества взрывчатки, да и конструкций уничтожаемых средств. Тут были требования ставить чуть ли не полкилограма взрывчатки (причем разницы между мощностями тротила и пластита не делалось) на ту же самую мину  МРУД, которую  местное население предпочитало просто разламывать,  чтобы   пластит использовать для рыбной ловли и выкорчевывания камней с сельхозугодий.

Десятки неспособных местных шефов с образованием официантов и педагогов послушно проводили волю представителей “международного сообщества”, которым конкуренцию составить, естественно,  не могли, леча свои комплексы неполноценности  на своих единородцах, так как во время войны их самолюбие  часто оскорблялось весьма грубым образом менее “европейски образованными” людьми.

Так как всем как западным так и местным шефам деньги нужны были в большом количестве,  то сроки разминирования Боснии и Герцеговины с течением времени не сокращались, а увеличивались. Впрочем ничуть ни в лучшем положении находились и другие сферы деятельноти.

Трудно  забыть картины деятельности многих полицейских из Африки (попавших в Европу в составе полицейских миссий ООН(IPTF)),  больше похожих в своих малиновых штанах на клоунов, единственно успешных в трате времени на INTERNET просмотом порносайтов и создании аварий на местных дорогах или представителей Пакистана, которые,  вероятно в надежде на повышение дома,   слали туда факсом сотни наибесмысленных бумаг из канцелярий IPTF.
Не один и не два, а десятки представителей IPTF оказались замешанными в различные противозаконные действия, успешно сотрудничая с местной мафией всех сторон, не избегая и ее прямой защиты.
Не являлось  особой тайной,  что под крышей IPTF и прочих международных организаций организованно работали западные спецслужбы,   вербуя сотрудников на всех сторонах и уровнях,  как путем выдачи разрешений на работу или на учебу,  так и используя многочисленные дела по фактам военных преступлений.

Местные чиновники вместо смелых и радикальных реформ предпочитали плестись в фарватере “международного сообщества”,  продавая будущее своей страны за весьма нестабильное благополучие в настоящем.
Конечно ничего нового в этом нет и местное население заслужило все это,  подерживая одних и тех же политиков, тем более,  что в этой весьма малой среде чужакам появится было неоткуда.
Однако в данном случае подобная политика была настолько всеобьемлющей,  что места для профессионализма не оставалось. Професионализм невозможен без профессиональной этики,  а она без хоть каких то жизненных принципов.

В этой политике принципиальность изгонялась угодничеством и интригами,  и не надо удивлятся непрофессионализму,  ставшему здесь традицией.
Ничуть не лучшие результаты были бы   и на любой иной почве. Россия тут исключением не была бы.  И так,  в Боснии и Герцеговине, где находился российский миротворческий контингент, и где российская дипломатия была непривычно активна, российские компании свой шанс, к сожалению,  тоже упустили и жаловаться тут не стоит.

Нельзя во всем винить и западные компании. Практически, все организации, занимающиеся разминированием в бывших социалистических странах, отнюдь не соответствовали реноме   высокопрофессиональных фирм. Хотя эти страны возможно  и имели хороших профессионалов, но на данную "блатную" работу люди часто попадали не по  своим  знаниям и опыту, а благодаря лучшим связям, интриганству и угодничеству. В результате, вместо накопления нопыта и повышения навыков, они увязали в склоках и жульничестве, так что и самые благожелательные западные менеджеры оставляли столь гиблое дело, несмотря на низкие цены рабочих рук, услужливо обеспечиваемые менеджерами местных  компаний. К тому же надо учитывать еще одну немаловажную деталь, а именно финансовую. Очень часто разминирование служило лишь подспорьем в разнообразных проектах тех или иных западных структур по финансированию сотрудничающих с ними (может и не открыто) местных структур, а тогда тут вопрос профессионализма и вовсе отходил на второй план. Конечно, это происходило не всегда, но дело было столь запутано, что никто не хотел подставляться под пресс посткоммунистической номенклатуры, желавшей иметь все сразу и без труда.

Ну не будут же американцы и англичане заниматься коммерческой благотворительностью, тем более, что и компаниям своих европейских союзников они неохотно уступали место. Компании последних занимались преимущественно гуманитарным разминированием, опираясь на поддержку своих правительств, и Евросообщество, все же после 2001 года стало вытеснять отсюда американцев, а англичане "скооперировались" с ним.

Наиболее влиятельными фирмами помимо RONCO и Minetech была долго работавшая в Боснии и Герцеговине британская DSL, вошедшая позднее в англо-американский военный концерн Armor Group, занимавшийся широким спектром услуг, и американская UXB.

Относительно большой проект по обезвреживанию неразорвавшихся боеприпасов воплотила в жизнь английская компания Bactec, однако потом передавшая его вместе с несколькими группами в HELP, послуживших созданию в гражданской обороне "А-групп".

Было при MAC аккредитовано еще несколько компаний. Как например, немецкая Demira, южноафриканская Mechem, британские ELS, Rohll, Greenfield, SGS, американские GCI и CARE, итальянские InterSOS и ABC, французская Handicap, греческая IMI, но их работы были менее масштабны.

В силу этого IMI кооперировала ведение работ в Боснии с ведением работ в Ливане, куда слала местных деминеров.

Также и Mechem которая имела одну группу, в том числе для очистки от вероятных мин мест массовых захоронений (т.е. массовых могил, в которые в годы войны здесь были отправленны десятки тысяч людей) также слала местных деминеров в Афганистан.

Туда же, а так же в Эритрею, через местную компанию Si Company отправляла местных деминеров и RONCO.

Компании Hendicap и CARE, помимо разминирования, занимались гуманитарной деятельностью, в том числе помощью лицам, пострадавшим от мин.

InterSOS помимо разминирования, также занимался гуманитарной помощью, и посылал людей в Ирак после падения Саддама Хусейна наряду с компаниями RONCO,Handicap и DSL.

Greenfield имела машину для разминирования, сдавая ее внаем, а позднее и HELP, порвав отношения с Гражданской обороной, начала работать собственными групами, используя машины, полученные от Японии Боснией и Герцеговиной.

Эти компании получали  относительно небольшие контракты и редкие из них, как, например, Demira, имели годовые контракты на пару сотен тысяч квадратных метров в год. Учитывая, что "квадрат"  категорий "A", "B" и "C" стоил официально от 5 до 10 марок (позже цену "сбили" и до трех марок, хотя на международном уровне цена была в раз 5-6 больше), было дорого открывать здесь свои канцелярии, и они стали со временем оплачивать работу своих агентов, что было дешевле.

Единственно что удивляло, так это то, что здесь не появлялось компаний из Сербии и Черногории. Лишь в 2002 году в Белграде была открыта канцелярия MAC Югославии (директор Петар Михайлович) с целью очистки от неразорвавшихся американских ракет и авиабомб. Инспекторами было определено около сорока мест нахождения таких боеприпасов по всей Сербии, в том числе, в зданиях китайского посольства и МВД Сербии.
Помимо этого несколько мест, прежде всего нишский аэродром и горы Копаоника, были засеяны неразорвавшимися кассетными боеприпасами, а еще несколько мест снарядами с обедненным ураном (правда, страховые компании не принимали условия с последней графой).
Еще одним местом приложения усилий в Сербии оказалась граница с Хорватией по Дунаю, для чего были созданы совместные хорватско-сербские группы и было начато их обучение в Словении. Правда, в ходе этого обучения один хорват погиб, а шестеро сербов были контужены, когда погибший случайно нажал на нажимную противопехотную мину "Горажде" производившуюся на фабрике "Победа" в мусульманском городе Горажде во время войны (почти аналог американской нажимной мины М25 или   канадской C3A), которая по мнению инструкторов и учащихся якобы была учебной.

Вероятно, нахождение в гуще событий, а Босния и Герцеговина в 90-ых годах действительно была одним из главных европейских полей приложения усилий ООН, давало определенное преимущество и даже израильтяне посчитали нужным иметь своих представителей в Загребе (Хорватия тоже была охвачена деятельностью ООН), где находился офис израильской компании MAAVARIM.

Но с распадом Югославии свой МАС создала Черногория, что вынудило и Сербию создавать свой МАС, породив дополнительную бюрократическую волокиту. Между тем Югославская армия имела весьма развитую инженерно-саперную службу, а югославская военная промышленность производила широкий ассортимент минновзрывных устройств собственной разработки.

Вообще то информацию по устройству мин югославского производства я в достаточном количестве опубликовал  на сайте  В.Ю.Г.Веремеева "Сапер" ( http://web.etel.ru/~saper   ) где  я веду раздел "Мины Югославии".

Также саперы Эмеркома - Борис Прибылов и Василий Мовчанюк, работавшие в Боснии и Герцеговине и в Косово и Метохии, опубликовали в России "Пособие по обезвреживанию мин применявшихся на территории бывшей Югославии",которое можно найти на сайте Михаипа Гуцула «Разведка»( www.razvedka.ru ) в разделе "Технология обучения".
К тому же данный вопрос будет рассмотрен мною в работах “Вопросы преодоления минновзрывных заграждений и борьба с минновзрывными засадами на основе опыта югославской войны” и "Устройство и обезвреживание некоторых мин иностранного производства".

Все же стоит вкратце перечислить югославские мины:

1.Противопехотные -
*нажимные фугасные противопехотные мины ПМА-1, ПМА-2, ПМА-3; *нажимно-натяжные мины ПРОМ-1, ПРОМ-3, ПРОМ-КД;
*натяжные осколочные мины ПМР-2 и ПМР-3;
*мина направленного действия МРУД (схожа советской МОН-50 и американской М-18 CIaymore, имевшая 900 граммовый заряд пластита и 650 стальных шариков залитых в пластмассу);

На снимке: Противопехотные мины бывшей Югославии ( Jane's Mines and Mine Clearance 1999-00 (foto of Colin Cing).

2.Противотанковые -
* противотанковые нажимные мины ТММ-1, ТМА-1, ТМА-2, ТМА-3, ТМА-4, ТМА-5 и ТМА-5А,;
*противотанковая нажимно-штыревая мина ТМРП-6.

На снимке: Противотанковые мины бывшей Югославии (справа в углу выпрыгивающая осколочная противопехотная мина ПРОМ-КД) ( Jane's Mines and Mine Clearance 1999-00 (foto of Colin Cing)).

Мина ТМРП-6 имела одно отличие - вогнутый диск из высококачественной стали, установленный над зарядом из 5,2 килограммов литого тротила. Этот диск вследствие резкого изменения формы под действием взрывной силы получал скорость в 1500-2000 м/сек и пробивал до 50 миллиметров вертикальной литой брони на расстоянии 10 метров, а с расстояния 30 метров - 30 миллиметров, а с расстояния 50 метров -20 миллиметров (принцип- ударное ядро или Miznay-Shardin effekt).
Понятно, что это, как и наличие штыря, делало эту мину порою и противопехотной, в особенности при вертикальной установке на высоте одного- полутора метров при либо натяжном действии (или через сам штырь или через проволоку, привязанную к его концу), либо управляемого действия по проводам дополнительного взрывателя в дне мины).

На рисунке: Разрез противотанковой противоднищевой мины со штыревым взрывателем ТМРП 6 ( Jane's Mines and Mine Clearance 1999-00(Lyn Haywood))

Позднее была создана противотанковая мина ТМРП-7, схожая по характеристикам с ТМРП-6, но с дистанционным магнитным взрывателем и элементом неизвлекаемости.

На практике наиболее смертоносной для деминеров из всех мин была выпрыгивающая осколочная противопехотная мина ПРОМ-1, обладавшая зарядом 425 грамм либо литого тротила у старых типов, либо гексолита у новых, при трех дополнительных детонаторах из тетрила.  Мина имела взрыватель УПРОМ-1, схожий по действию и конструкции с УПМР-3 с разницей в том, что у последний запал находился в теле мины, а у первой он был составной частью взрывателя.
При натяжении проволоки или нажиме на звездочку после сгорания пиротехнического замедлителя (1,5 секунды) срабатывал вышибной снаряд (3 грамма черного пороха) и мина, выпрыгивая вверх на 70-80 (старый тип) или 20-30 (новый тип) сантиметров, после чего при натяжении тросика носитель капсюля -воспламенителя Е-67, прикрепленный к этому тросику, ударялся капюлем о неподвижную ударную иглу. Вспышка капсюля- воспламенителя инициировала   капсюль-детонатор от которого срабатывал заряд взрывчатки. Осколки мины поражали  живую силу  на расстоянии 20-30 метров.

Была разработана и более мощная выпрыгивающая двухкилограммовая ПРОМ-3 (с зарядом ВВ пластита с оболочкой, содержащей 2900 стальных валиков (0,35гр) и с двумя (верхним и нижним) детонаторами, срабатывающими одновременно и  дающими узкую взрывную волну с большой кинетической энергией осколков) и схожая с ней ПРОМ-КД, но с обрывным датчиком.

Впрочем, эти две последние модели ПРОМа на войне практически не применялись.

Из сего этого видно, что в Югославии развитие средств разминирования могло быть востребовано и имело хорошую основу. Поэтому удивительно, что  ни одна югославская компания не попыталась через Боснию и Герцеговину выйти на международный уровень. Даже для разминирования берега Дуная были привлечены компании из Боснии и Герцеговины- сербская Medecop и хорватская Vilacom.

На фото : подрывная машинка ЕКА-350 сербской компании ТРИО(www.trio.co.yu )находящаяся на вооружении армии и жандармерии Сербии.(Фото Драго Юрича).

Невнимание Югославской Армии к разминированию в Боснии и Герцеговине удивляло, тем более, что военная промышленность Югославии все же находилась на относительно  высоком уровне. Нет смысла перечислять все то, что производила эта промышленность, стоит лишь заметить, что до войны она находилась на уровне ВПК таких стран, как Испания, Швеция, Бразилия, Аргентина, Чехословакия, Южная Корея и для целей разминирования могла производить весь необходимый ассортимент средств от миноискателей до инженерных машин.

Несомненно наиболее сложной проблемой было обнаружение мин, но югославская военная промышленность была вполне подготовлена к решению этой проблемы. Помимо возможностей по созданию индукционных миноискателей в Югославии были возможности по развитию иных методов поиска мин.

Кампания ООН по борьбе с минами все таки вызвала определенные положительные шаги в развитии техники в этой области. Совершенствование метода поиска мин за счет повышения чувствительности миноискателей к металлу, однако, быстро зашло в тупик.
Конечно, в идеальных условиях то же песчаной пустыни Кувейта или в земле, не засоренной мелкими металлическими осколками и прочими предметами подобный метод был перспективен.

Однако, в бывшей Югославии большинство минных полей были в той или иной мере засорены осколками (что естественно, ведь минные поля устанавливались перед боевыми позициями и среди различного хлама, в том числе среди сожженных и разрушенных домов, что опять таки естественно для фронта) или, наконец, рудой различных металлов широко распространенной в этой стране, где горы занимали большую часть территории.
В речных же долинах возникала другая проблема - занос мин песком и мины уже на глубине 10 сантиметров найти даже самыми наилучшими детекторами было нередко почти невозможно. Увеличение чувствительности вызывало реагирование на наименьшие частицы металла, что особенно заметно проявлялось после дождя или по росе.

Если противотанковые мины еще можно было обнаружить, то поиск мин ПМА-2, а тем более ПМА-3 оказывался в таких условиях наносов часто невозможным,  даже когда вся трава была скошена косами на высоту 5 сантиметров. (иногда в нарушение всех инструкций ее предварительно скашивали и один мой бывший коллега из RONCO, работая таким же образом в UNIPAK, зацепил мину "паштета" и был слегка оглушен и оцарапан взрывом).

На снимке:проверка миноискателя MD-8 (фото С.Шошкова).

Миноискатель же MD-8 (особенно с большим сроком выработки) не мог иногда обнаружить ПМА-2 и на глубине 5 см., когда сигнал от нее глушился сигналами, которые давала загрязненная металлами или рудой земля.
Также надо учитывать также, что и 5-ти сантиметровой чувствительности миноискателя  было недостаточно. Детонатор химического взрывателя УПМАХ-2, бывший единственной металлической деталью мины ПМА-2, как раз и находился на приблизительно таком же расстоянии от верха нажимной звездочки. Если еще учесть, что при густом слое опадавшей годами листвы, а также напитанном водой мягком грунте вполне можно было привести в действие звездочку и через эти пять сантиметров.

О ПМА-3 тут не стоит и вспоминать, ибо ее даже металлодетектор Ebinger находил лишь в чистом грунте на небольшой глубине. Детонатор УПМАХ-3 находился в середине мины ПМА-3, а вставлялся в мину снизу на расстоянии 2-3 сантиметра от ее верха. Нажимная поверхность у ПМА-3 была больше, чем у ПМА-2, и при этом она была одинаково боеспособна и при слабом нажатии с любого направления.  Вдобавок ПМА-3 была весьма опасна при работе со шупом, ибо чем больше делался угол наклона щупа, тем больше становилась сила давления на нажимную часть ПМА-3 (ПМА-2 была в этом случае менее опасной, ибо нажатие на ее корпус было безопасным, а звездочка была менее восприимчивой к давлению), а чем меньше угол, тем больше приходится деминеру прилагать усилий к щупу, что опять таки было опасно, в случае, если мина оказывалась на начальном участке движения щупа, когда к нему приложена максимальная сила.

На рисунке: разрез мины ПМА-3 и ее срабатывание ( Jane's Mines and Mine Clearance 1999-00. Lyn Haywood).

Правда, в последнем случае все же чаще щуп попадал бы в боковую часть мины, что относительно безопасно, однако, если мина стоит наклонно, щуп все равно может попасть на верхнюю поверхность мины с достаточно большим усилием.

Подобная ситуация вызвала в 2001 году в районе Яхорины два несчастных случая в компании UNIPAK, причем один деминер пострадал очень серьезно, потеряв один глаз полностью, а второй глаз потерял зрение частично в результате взрыва мины перед его лицом во время работы щупом.

Все же следующий несчастный случай привел лишь к легкому испугу деминера, уже носившего защитное стекло на шлеме. Сами эти шлемы были бесполезны (кстати, деминеры Minetech имели такие стекла, крепившиеся на голове без шлема), ибо мины наносят увечья в нижней и средней части тела, а выпрыгивающие мины в силу большой мощности заряда и близости взрыва (все югославские мины имеют натяжные проволоки длиной 16 метров, хотя они могут и быть короче при необходимости), за исключением, разве что, старых моделей вроде советских ОЗМ-3 (75 грамм ВВ), очень убойны, и от той же мины  ПРОМ-1 никого бронежилет не защитил.

В Гражданской обороне, где я потом работал, деминеры, устававие от бесполезных пластиковых шлемов больше, чем от самой работы, не раз требовали себе такие защитные стекла ("визиры"), но руководители отказывали, объясняя это дороговизной (не знаю, как они там насчитали цену в 300 марок за переправку уже существовавших "визиров"), и рабочей дисциплиной.

Возвращаясь к теме миноискателей, следует заметить, что в подходе к их разработке существует определенная системная ошибка, заключающаяся в требовании обнаружения мин на глубине 5-10см. Между тем при работе в густых зарослях приходилось сначала с большими трудностями и риском, используя садовые ножницы и кусачки удалять растительность и лишь затем можно был в эти заросли всунуть миноискатель, дабы попытаться им обнаружить наличие мины типа ПРОМ или ПМР.

Конечно, это помогало довольно сильно, но все равно расстояние, с которого можно было обнаружить даже такую мину невелико, не более полуметра и оставалась опасность того, что деминер ножницами заденет натяжную проволоку. Это являлось причиной некоторых несчастных случаев и в одном из них погиб деминер хорватской государственной компании Mungos.
Работая в колючках Герцеговины этот деминер задел ножницами  мину ПРОМ.
MAC, естественно, в своей "Поуке" (Наставлении, распространяемом по всем компаниям) обвинил во всем деминера, не ощупавшего землю рукой. Но не было ни одного деминера (а об инспекторах MACа не стоит и вспоминать), который ощупывал бы руками всю поверхность, за исключением случаев, когда он уже был твердо убежден, что она "где-то тут", для чего сначала было необходимо выявить наличие минного ряда, а MAC требовал равномерной очистки, вне зависимости от анализа обстановки деминерами. Это было тяжело из-за неизбежных травм рук деминеров (порезы травой, кустарником, ушибы о пни и камни) не только в Боснии, но и на каменистой земле Герцеговины.

На снимке: работа  ножом  при извлечении мины   ПРОМ-1 (фото П.Васович "Вечерни Новости".(Белград).

Из всего этого видится, что ферромагнитный принцип работы миноискателей был хотя и достаточно надежен в самой работе (бесспорно, им можно было находить без ошибок), но очень ограничен в возможностях.

Американская армия освоила в конце 90-х миноискатель HSTAMIDS (Handheld Standoff Mine Detection System) где ферромагнитный метод поиска сочетался с радаром тип GPR, который мог показывать и относительное положение предмета в земле на основе силы, отражаемых от него сигналов.

Ферромагнитные миноискатели разрабатывают практически все крупнейшие компании мира, но как и американская армия они отдают предпочтение комбинированному методу работы на нескольких принципах и прежде всего на радаре GPR, а также на основе пассивного измерения микроволнового излучения.

Германская компания Vallon была одним из лидеров и ее миноискатели были в наших группах типа "А". Эти миноискатели  могли обнаружиь крупные металлические предметы на глубине до нескольких метров во время движения параллельными полосами по заданному участку.   Когда Vallon проходил над центром предмета, стрелка прибора резко отклонялась вправо или влево от нуля, но при условии движения сапера к магнитному северу.

Существовали и обычные миноискатели Vallon,   имевшие возможность с помощью регулировок   селектировать ложные сигналы  при   наличии руд металлов в земле, повышенной влажности почвы и наличия линий электропередач.

Существует еще несколько путей развития способов обнаружения мин, например, инфракрасными камерами на основе различной степени выделения тепла землей и инородными телами. Однако все это находится еще в стадии экспериментов.

К тому же многие югославские как противопехотные мины (ПМА-1, ПМА-2, ПМА-3), так и противотанковые (ТМА-1А, ТМА-2А, ТМА-3, ТМА-4, ТМА-5, ТМА-5А) кроме взрывателей,  иных металлических деталей не имеют, причем ПМА-1, ПМА-2, ПМА-3, ТМА-3, ТМА-4, имеют химические взрыватели, в которых лишь детонаторы содержат металл.

Схожие технические решения, применяются в конструкции многих иностранных мин и поэтому особой перспективы способы обнаружения мин по наличию в них металла не имеют.

Поиск радаром тоже не столь уж идеален, ибо требует более или менее однородного грунта и соответствующих погодных условий.

По большому счету главная ошибка заключается в самих заказах на разработку, ибо изначально ясно, что главная опасность мины это заряд ВВ в ней и чем дальше ты от него, тем безопаснее. По такому принципу и надо искать мины, определяя присутствие ВВ на максимально больших расстояниях.
Это тем более актуально в свете развития мин с магнитными взрывателями, которые могут сработать от магнитного поля миноискателя, как например, австрийская мина типа 88. Ее можно разоружить только специальным устройством миноискателем.
Датский дистанционный магнитного действия взрыватель М88 (производимый по лицензии в Великобритании как RO-150) имеющий мощный детонатор (7.8 грамма гексогена) может устанавливаться почти на любую мину с внешней стороны с помощью ремней и имеет элемент неизвлекаемости.

Помимо этого развивается в США семейство самонаводящихся мин M93 Hornet которые при определении приближения цели (сейсмическим и акустическим датчиками) выстреливали вверх в сторону  цели самонаводящийся (ИК) суббоеприпас SKEET поражающий ее сверху ударным ядром.

Создан и подобный боеприпас для кассетной установки с воздуха BLU-102/B.

Создаются схожие мины в Германии-Tarantel (с одним суббоеприпасом SKEET) и во Франции -M AZ AC(с двумя суббоеприпасами типа SKEET).

На снимке:боеприпас MAZAC (сайт www.humanitarian- demining.com).

В России, согласно журналу "Военный парад" осуществляется развитие боеприпаса М-225 схожей концепции, но в вариантах противопехотном (с неуправляемыми осколочными суббоеприпасами) и противотанковом,   а так же боеприпаса ТЕМП 30 с акустическим взрывателем который приводил в действие ракетный мотор (от 57мм. НУРСа) и при перелете над целью ИК сенсор приводил в действие ударное ядро.

На снимке:российский инженерный боеприпас М-225 и американская мина  M 93 WAM Hornet (сайт "Сапер".www.etel.ru/~saper).

Конечно, электронные взрыватели имеют ограниченное время работы вследствие истощения источников питания, но миноискатели не могут создаваться только для гуманитарного разминирования, ибо это была бы дорогая и бесполезная затея, а для разминирования в любых условиях, в первую очередь, в боевых.

К тому же, разыскивать многие кассетные мины также весьма затруднительно, так как их датчики цели гораздо чувствительнее традиционных натяжных проволок, и могут сработать во время удаления деминером травы, веток и колючек, удаляемых им перед работой с миноискателем.

Гидромеханические взрыватели кассетных мин с зарядами из жидкого ВВ (советские противотанковая ПТМ-1, противопехотная ПФМ-1) сложны не только для обнаружения, но и для ручного удаления, а американские кассетные мины типа Gravel не имеют взрывателей вообще и после выбрасывания из контейнера с фреоном беспорядочно разбрасываются по определенной местности. При нажатии на мину Gravel срабатывает ее жидкостный заряд ВВ на основе гексогена и азида свинца. Этот заряд является практически инициирующим ВВ весом 9-16 грамм и, взрываясь,   повреждает конечности человека, либо содает сильный акустический эффект (в этом случае вместо заряда в мине находился электродетонатор), или, же содает сильную свето-дымовую вспышку (в этом случае заряд состоит из 0.54гр. смеси хлората и фосфора).

На рисунке: кассетные мины с гидромеханическими взрывателями: противотанковые ПТМ-1и  противопехотные мины ПФМ 1(СССР) и противопехотные мины серии Gravel (США). (сайт "Сапер".www.etel.ru/~saper).

Поэтому  наиболее перспективным видится способ обнаружения мин по испарению ими запаха взрывчатых веществ. Конечно, одними собаками здесь не обойтись, а опыты некоторых иностранных компаний по использованию в этом деле пчел может быть и интересны, но отвлеченны.

Однако, насколько мне известно, из данных в печати, компания SAIC в рамках канадского проекта ILDR, руководимого фирмой Computing Devices развила метод обнаружения мин за счет облучения   взрывчатого вещества нейтронами радиоактивного изотопа Калифорния Cf-252, так называемый метод TNA, хотя в данном случае была велика опасность радиоактивного заражения.

В Югославии одно время производились исследования более простого, думается и более эффективного способа на основе использования пьезокристалла, покрытого специальным химическим составом, вступающим в реакцию с микрочастицами взрывчатых веществ. Наилучшие результаты показал пьезокристалл, покрытый полимером, обработанным этанолом и имеющий частоту 9 мегагерц, но до практического применения тут было еще далеко.

Поэтому, пока наиболее реальной возможностью остается использование радиочастотного метода, тем более, что он все-таки обеспечивает дистанционную разведку минных полей. Это воздушная система ASTAMIDS аналог миноискателя HSTAMIDS и автомобильная система GSTAMIDS.

На снимке: южноафриканская автомобильная система Chubby ( Mobile Mine Detection Vehicle system (MMDV)) состоящая из машин Meerkat (Mine Detection Vehicle (MDV)) и Husky ( Mobile Mine Detection Vehicle system (MMDV)),  является прототипом разрабатываемой в США Наземной Системы Обнаружения Минных полей (Ground Standoff Minefield Detection System)- аббревиатура GSTAMIDS. ( Jane's Mines and Mine Clearance 1999-00).

На рисунке: машина разминирования компании De-Mining Systems UK Ltd(www.deminingsystems.org)(Великобритания). Данная машина предназначена не только для очистки от противопехотных мин, но и обнаружения и обозначения противотанковых мин и невзорвавшихся боеприпасов, а также для обработки сельхозугодий.(cхема Роя Диксона).

Но все это в Боснии и Герцеговине было отвлеченными фантазиями для тех, кто все это государство и все буквально сферы деятельности государства создавали по партийно-мафиозным критериям путем хищений в особо крупных размерах.  Смысла тут выискивать те или иные ошибки в развитии разминирования нет, ибо сама постановка дел в государстве была катастрофичной и хорошо уже то, что местным компаниям удавалось вообще работать в этой сфере.

Политика ООН также была отнюдь не продуманной и страдала какой-то политической ограниченностью, ибо сама опора на коммерческие и общественные организации была неразумна, так как каждое дело обязан вести профессионал, обладающий и профессиональной этикой и знаниями.

В деле же разминирования можно было встретить просто невероятное количество всяких пройдох. Их интересовали не методы поиска мин, а методы быстрого обогащения любыми путями и любой ценой. Весь этот гуманитарный бред, что подавался в прессу, служил лишь нагнетанию страха на общественность, а заодно и на спонсоров, хотя глубоко сомневаюсь, что главные люди в деле разминирования не знали его сути.

Практически же, чтобы очистить эту же Боснию и Герцеговину надо был вместо различных компаний местной власти создать в составе армии саперные взвода с одной-двумя инженерными машинами или обычным танком с навесным оборудованием, парой собак и машиной скорой помощи, выделяемой посменно из соседних больниц (чем улучшилась бы связь с ними и имелись бы опытные медработники).
Никаких "А-групп" не понадобилось бы, ибо работа с миноискателем Vallon немногим отличается от работы с иными миноискателями, тем более, что большая часть неразорвавшихся боеприпасов находилась там, где шли боевые действия и где соответственно были минные поля.
Помимо этого можно было использовать и простаивавшие без дела вертолеты местных Вооруженных Сил, перебазировав их по звеньям ближе к  штабам корпусов местных армий. Их можно было бы использовать для разведки минных полей и эвакуации пострадавших при несчастных случаях прямо с минных полей, а не устраивать показухи со шлемами и сигнальными лентами.
Саперы, находясь в составе местных армий, были бы охвачены системой военного обеспечения, а не оставались бы в положении сезонных рабочих, а при ранениях становились бы военными пенсионерами автоматически, и не тратили бы время в волоките, едва становясь по бумагам инвалидами гражданскими.

В соседней Хорватии пятилетний стаж работы в области разминирования обеспечивал определенную пенсию. В Боснии же и Герцеговине человек мог работать сколько угодно на минных полях, но никакой благодарности ни от государства, ни от своей фирмы он не имел, разве что если дело не касалось более или менее влиятельной иностранной компании.
Во всей Боснии и Герцеговине в деле разминирования стоял такой бардак, что неудивительна его низкая эффективность.

Хотелось бы узнать подсчитал ли кто в MAC, где так любили всяческие идиотские вычисления вроде норм дневной выработки, выработки уколов щупом и даже норм времени обязательного нахождения в минном поле, сколько же не квадратных метров, а минно-взрывных устройств было обезврежено и уничтожено и сколько было потрачено средств на разминирование при этом. Думаю, что мины тут были бы золотые.

ервоначально, правда, до создания MAC разминирование осуществлялось фирмами самостоятельно при контроле лишь со стороны местных правительств и представительств последних в области разминирования. Но честно признаюсь, что американская компания RONCO, как со временем выяснилось, относилась к своим деминерам наиболее человечно,  и нам деминерам не раз пришлось жалеть о быстром окончании ее работы, как и об отьезде ее местного шефа - Стива Кервина.
Лучшего отношения, лучших условий ни в одной фирме потом не было, особенно в местных, где из людей буквально выжимали все соки.

В возникшей системе разминирования бюрократия настолько разрослась, что до разминирования и до деминеров, ей, пополняемой по партийным и личным связям, никакого дела и не было.
Разминирование со временем превратилось в коммерческую гонку, в которой большая часть средств до собственно дел разминирования и не доходила. Никакого качества при этом разминирование не обеспечивало и не раз, и не два, а десятки раз на уже очищенных минных полях подрывались гражданские лица.

Контроль со стороны MAC был в большинстве своем фикцией, ибо иностранцы, находившиеся в первое время во его главе, не разбирались ни в местной среде, ни в характере прошедшей войны, а местным "хозяевам" был наплевать на все, кроме денег, в том числе и на чьи то жизни.
Инспекторы же MAC зачастую в устройстве на работу прямо зависели от них, тем более, что практического опыта работы с минами иные из них просто не имели.

В этом проявилась суть всей системы ООН, опиравшейся на людей с ооновскими краткосрочными курсами, и ни характер работы, ни знания тут большой роли не играли. Я не понимаю, чем вообще система ООН отличается от любой государственной системы, ибо и она руководилась не частной инициативой, а бюрократическими методами, что в общем-то и естественно, в том числе и для крупных компаний.  Да и вообще всякое управление бюрократично и разница лишь в его профессиональном уровне.

В сфере разминирования в Боснии и Герцеговине,как и во всем ооновском сообществе внимания профессиональному уровню обращалось мало и поэтому все эти программы тянулись годами, высасывая средства и время. Много говорилось о преимуществе частных компаний в деле разминирования перед государственными военными, но никто не вспоминал, что все успешные иностранные фирмы по разминированию, (а часто и по более широкому спектру военных услуг) руководились людьми в большинстве своем до этого бывших офицерами, получившими военное образование и опыт работы на государственной службе. И наиболее ценными тут были люди с боевым опытом работы с минами. Создание подобных кадров заслуга не частной инициативы, а государственной системы.
Поэтому-то среди управленческого, да и технического персонала таких успешных фирм столь велико было число ветеранов армий Южной Африки и Южной Родезии, ведших длительное время борьбу за власть "апартеида", столь преследуемую ООН, а после слома этой власти им довелось трудиться в бывшей Югославии, немало приложившей когда-то усилий к этому слому.

Южноафриканская армия тогда была единственной западной армией с опытом длительных наземных боевых действий. В той же Анголе ей пришлось вести борьбу с хорошо оснащенными минами кубинскими войсками.  А ведь Ангола по числу установленных мин занимала одно из первых мест в мире, а возможно и первое.
Если прибавить к этому то, что южноафриканские вооруженные силы широко участвовали в войнах в Намибии, Мозамбике, Южной Родезии да и на собственной территории, а одним из основных видов действий в этих войнах была минная война, то именно в Южной Африке уровень разминирования был наиболее развитым.

В области развития различных миноискателей, механических средств разминирования и удлиненных зарядов разминирования, созданных южноафриканскими компаниями эта страна находилась на самом передовом уровне, на уровне СССР, США, Великобритании, Франции, Германии, Италии, Швеции и Израиля.
Опыт у южноафриканцев была очень большой, ибо им требовалось умение на больших пространствах без четких линий фронта обнаруживать и обезвреживать как группы мин, так и одиночные мины с малым содержанием металла производства многих стран мира. В силу этого в Южной Африке возникло действительно революционное решение ведения разведки минных полей на бронеавтомобилях с днищем треугольной конфигурации.

На снимке: бронеавтомобиль компании Reumech OMC-"Casspir" ( Jane's Mines and Mine Clearance 1999-00).

Такие бронеавтомобили компаний Mechen и Reumech OMC были основными единицами бронетехники ЮАР и сохранили многие жизни конфигурацией днища, отбивавшей ударную волну в сторону и защищавшие экипаж от взрыва одной, а то и двух противотанковых мин.
Установленные на машинах миноискатели обеспечивали несравненно более быструю разведку дорог и новый шаг вперед сделала фирма Mechem, устанавливая на подобный бронеавтомобиль систему MEDDS (Mechem Explosives and Drugs Detection systems), использовавшуюся до этого в аэропортах для обнаружения взрывчатки и наркотиков. В данной системе происходил сбор в воздушные фильтры образцов воздуха с разведываемых поверхностей. В них достигалась высокая концентрация паров ВВ, постоянно выходящих из любого минно-взрывного устройства, затем эти фильтры давали на пробу минно-розыскным собакам.

Фирма Mechem подобным образом обеспечивала поиск мин более высокими темпами при сплошной очистке территорий, порой не содержавших мин, причем людей требовалось в несколько раз меньше. Система MEDDS хорошо себя проявила в Анголе, Мозамбике, где компания Mechem сотрудничала с компаниями Minetech и SGS.
В Мозамбике с помощью MEDDS было за два месяца разминировано 1303 километра полосы местности для линии электропередач, ширина которой не могла быть уже чем десять метров, а плюс еще 195 километров подъездных путей шириной около 5 метров.

Даже при самых заниженных данных это будет десяток миллионов квадратных метров, то есть почти столько же, сколько в той же Боснии и Герцеговине было очищено за пять-шесть лет с затратой больших средств. MEDDS не обязательно должен быть установлен на машинах. Он может использоваться и для детального поиска мин, но при относительно хороших атмосферных условиях.

Ничто не мешало подобную, уже опробованную систему применить в Боснии и Герцеговине, тем более, что Minetech здесь проработал несколько лет. , очистив силами как местного, так и собственного персонала (южноафриканцев белых и черных) и непальцев (ветеранов частей гуркхов, нанятых Minetech через британскую компанию SGS (фирму этих ветеранов).

Следовательно, не было недостатка обученного персонала, а что касается денег, то они в первые годы разминирования в Боснии и Герцеговине шло сюда в большом количестве.Эта страна была "миротворческим полигоном" ООН в Европе и на эти деньги можно было буквально перепахать всю эту горную страну.
При этом надо учесть, что доходы от разминирования еще и освобождались от налогов. Местные армии смогли бы употребить ржавевшие без дела свои танки для разминирования даже без снятия башен не мешавших работе (можно было на худой конец по доводившим до "белого каления" деминеров, инспекциям из MAC стрельнуть (шутка конечно!) или по своим канцеляриям, если бы зарплату задерживали или не выплачивапи (а вот тут было не до шуток!).

На рисунке: танк Т-55 с комплектом каткового трала ПТ-55 (сайт "Сапер".www.etel.ru/~saper).

Большую часть местных танков составляли советские танки Т-55 имевшие в силу своего небольшого веса (около 36 тонн) высокие подвижность и проходимость в горных районах, в том числе и на узких дорогах и на мостах. Днище Т-55 могло быть, согласно мировой практике, усилено дополнительными бронеплитами с секциями, поставленными под углом к горизонтали и заполненными той же керамикой или просто воздухом.
Югославская Народная Армия для танков Т-55 располагала советскими комплектами ножевых минных тралов КМТ-6, и катковыми тралами ПТ-55, а также навесным бульдозерным оборудованием БТУ-55, которое также могло применяться для разминирования местности.
Помимо этого, на танки Т-55 устанавливались при незначительных доработках удлиненные заряды разминирования УРОП (югославский вариант советского удлиненного заряда разминирования УЗ-3), которые могли бы хорошо послужить (не хуже переносных американских APOBS и  MICLIC M58, советских УР-77 и УР-83,   английского RAMBS) для проделывания прохода в заросших густым кустарником минных полях.

На рисунке:американская истема дистанционного разминирования М 58 MICLIC (FM 20-32).

Я не знаю на каком основании и кто решил, что удлиненные заряды непригодны для гуманитарного разминирования. С помощью переносных подобных зарядов можно было облегчить работу, в особенности против самых опасных мин со взрывателями натяжного действия ("растяжек") типа ПРОМ-1 (выпрыгивающих), ПМР-1, ПМР-2 и ПМР-3, чьи натяжные проволоки прятались в густых зарослях ежевики и в траве, а таким образом они бы быстро уничтожались бы.

Конечно, такое дистанционное разминирование, как и механическое  не было на все 100% надежным, но полностью надежное разминирование невозможно при использовании одного метода,  и наибольшая эффективность, быстрота, экономия сил и средств достигается комбинированием различных методов.

Все современные армии мира располагают практически одинаковым снаряжением.

На рисунке: Боевая инженерная машина CEV на базе танка М60 с V-образным отвалом (FM 20-32).

Американская армия имела на вооружении схожее снаряжение - тралы катковые (MCRs) и ножевые (MCB), устанавливаемые на танки и на боевые инженерные машины CEV на базе танка М60.
Имелся также V-образный отвал-грабли с более чем двумя десятками ножей, устанавливаемый как на инженерные танки, так и на иные инженерные машины разграждения, в том числе и на базе автомобиля Hummer и даже на трактора с бронированной кабиной D7G MCAP(Mine clearing armor protection) приспосоленные к разминированию.

Последняя модель инженерной машины "Grizzly" на базе танка M1 Abrams, созданная после опыта разминирования в Кувейте имела как раз такие грабли (правда, до конца 2003 года ее еще так и не доработали и на вооружение в США не приняли). Тут, правда, надо учитывать, что подобные грабли эффективны в песках, а в горной местности все-таки традиционные ножевые и катковые комплекты более подходящи.

Ничем коренным не отличалась от УРОПа   американская система MICLIC,  и такие системы производились и в Великобритании, и в бывшем СССР, в Германии, Южной Африке, Египте, Китае, Израиле, Словакии, Канаде, Польше как в тяжелом варианте (для установки на машинах ради создания проходов для бронетехники), так и в легком варианте (для создания проходов для пехоты).

Американским нововведением было дистанционное разминирование зарядами объемного взрыва системы SLUFAE тридцатиствольной стодвадцатисемимиллиметровой ракетной установки на гусеничном ходу (с надкалиберной боеголовкой ракеты калибра 346 миллиметров и зарядом из бомбы BLU-73 на основе пропилен-оксида) и системы CATFAE (в морской пехоте США) также на гусеничном ходу, но катапультного типа (21 заряд каждый весом 63 кг.). Эти системы способны одним залпом проделать проходы шириной 10 метров и глубиной 300 и 250 метров соответственно с большой вероятностью уничтожения мин.

В целом же американская армия не выделялась среди других современных армий и ее наирадикальнейшее новшество разминирования путей сообщения IVMMD (два бронеавтомобиля :один Meerkat служил для поиска мин,а другой Hasky для их уничтожения) основано на южноафриканских разработках (фирмы Dorbyl).

Тут не стоит затрагивать новые американские разработки ибо вопрос стоит о разминировании в Боснии и Герцеговине во второй половине 90-х годов, где не требовалось большое техническое совершенство, а элементарная организованность работ.
Новые машины гуманитарного разминирования, разработанные в 90-х годах в Европе ничем особым от инженерных боевых машин и танков не отличались, разве что имели порой более громоздкие формы (хотя иные наоборот были компактны дабы обеспечить их транспортирование) и в них больше внимания уделялось использованию длинных тяжелых цепей, молотивших землю перед собой. В остальном же все было одинаково, ибо машина она и есть машина, хоть ты назови ее гуманитарной.

Боевая техника всегда совершеннее гражданской, ибо готовится для действий в экстремальных условиях и в разминировании все технические решения очевидно принадлежали армии.

Некоторые разработки, как например, AMMAD (anti-magnetic mine activating device) израильской фирмы Ramta были слишком современны для гуманитарного разминирования. так как воздействовать на мины с магнитными взрывателями можно лишь до тех пор пока они не самоликвидировались либо пока не закончились их батареи, а это было максимум два-три месяца.

Основным средством гуманитарного разминирования были миноискатели, ибо, зная о месте расположения мины, нетрудно ее обезвредить или уничтожить. В общем-то,  наиболее безопасным  методом работы является   уничтожение мин на месте обнаружения, но где бы я в Боснии и Герцеговине не работал, везде мины снимались вручную и потом, собранные в ямах, уничтожались. Этим отличались не только местные деминеры, но и южноафриканские, познакомившиеся со многими из югославских мин у себя дома в Африке.

В принципе, незнакомые мины уничтожать надо на месте, но многие местные отличались бесшабашным, а то и безалаберным духом, тем более, что эти же мины они же устанавливали во время войны десятками и сотнями и поэтому потеряли к ним должное уважение.
Мне самому приходилось испытывать такие чувства и иногда тут случались всякие вещи вроде вытаскивания мины за натяжную проволоку (чека, правда, тогда чересчур заржавела), или падения мины без чеки на асфальт (видимо, тут и ударная игла заржавела). Ничего хорошего в этом нет, но стоит помнить, что от деминеров, особенно коммерческих требовали только  хорошую результативность.

Когда мы перешли в Minetech после окончания работ в RONCO, то наша группа в восемь человек в день давала 800-900 квадратных метров с тем, что надо было еще выкосить все растения, кроме крупных деревьев. Тут уже начинала болеть рука от мачете, которыми мы секли растительность и не будь миноискателей, мы бы не давали бы столько квадратов.
Большую роль в столь большой результативности играло то, что тем или иным образом находились люди, устанавливавшие минные поля, либо знавшие порядок их установки.

В принципе, если бы власти отнеслись к разминированию всерьез, то с окончанием войны в каждой общине (административной единице) была бы группа саперов. Так как военная организация в годы войны была территориальная, то не представляло большого труда в первые пару лет очистить подавляющее число минных полей, используя, конечно, и ручной, механизированный, и дистанционный способы минирования.

Вместо этого была создана бюрократическая структура, постоянно реформируемая, в которой места часто занимали всякие интриганы и аферисты, иным из которых место было в забегаловках, а не в канцеляриях.Такие люди не только не имели инженерно-саперного,но и военного образования и боевого опыта,да и вообще не желали что-либо учить.

Они были прямо заинтересованными в выдумывании какого то особого "гуманитарного разминирования", которому ни военная техника, ни военные методы, ни разумеется, военные специалисты нужны не были. Зато эти люди вполне соответствовали партийно-мафиозному интриганству, тем более, что линия ООН и требовала отсечения от денег международных организаций местных армий, чересчур "запятнавших" себя участием в боевых действиях.

Таким образом, вышло, что ручной способ разминирования стал считаться наиболее надежным. Сотни тысяч метров подлежащих разминированию территорий проходились, пробегались, а нередко проскакивались невнимательно, с моторными пилами и косами. В силу коммерческого характера работ нужна была результативность
.То, что через год или два на пропущенных минах будут подрываться люди, уже не интересовало никого, особенно в канцеляриях, ибо всякий энтузиазм отсюда был изгоняем бюрократизмом еще худшим чем коммунистический.

То, что разминирование контролировалось MAC не играло большой роли,ибо его инспектора вряд ли бы могли за день контролировать то, что "чистилось" месяцами. К тому же и разведка минных полей велась MAC методом опроса местных жителей и вероятно армия, полиция и Гражданская оборона тоже занявшаяся разминированием на деньги Евросообщества, быстрее, качественнее а и дешевле проделали бы ту же самую работу.

Конечно, нельзя забывать, что и местные государственные органы тоже были не подарок, и уровень бюрократизма, протекционизма, коррупции в них был достигал больших размеров. Все же один координационный центр на правительственном уровне мог бы при наличии широких прав и денег направлять в нужном направлении деятельность по разминированию, хотя, по идее,  это прямая обязанность армейской  инженерной службы, войсковых саперов, для которых это такая же нормальная  боевая деятельность, как, скажем, для пограничников охрана границы.

При существовавшем же порядке около тысячи деминеров ковырялись вручную в Боснии и Герцеговине, а танки с инженерным оборудованием простаивали в парках, как якобы ненадежная техника. Правда, стоило нескольким местным частникам буквально склепать на местных заводах машины по разминированию, как те сразу же получили одобрение на работу после испытаний, которые заключались в том, что несколько человек из MAC и других деминерских организаций поглазели на урчавшие машины, ползавшие по какой-то поляне.

Постоянно говорилось и о грядущем завозе инженерных машин гуманитарного разминирования в Боснию и Герцеговину, якобы опять таки работающих по каким-то особым принципам. На деле фирмы провели несколько испытаний таких машин, но решения об их закупке долго никто не принимал, разве что в Хорватии применялась словацкая машина разминирования,  созданная опять таки на базе танка Т-55,  и очищавшая 60 тыс. кв. метров со скоростью 200-400 кв. метров в час (с тралом ударно-цепного типа) или 1890 кв. метров ( с ножевым тралом).

Все же позднее в Палэ на фарике FAMOS (до войны здесь производили моторы для танков) было произведенно несколько таких машин но ничем от военных машин они не отличались.

Международная помощь MAC все как то оборачивалась джипами, компьютерами, пропагандистскими материалами, распространяемыми совместно с Красным Крестом и Полумесяцем по школам, видеоклипами и приборами GPS (навигационные приборы).
А вот закупить хотя бы один прибор MEDDS люди как-то не додумались, и, поэтому, многие так называемые "минные поля" представляли собой территорию с парой уже неработоспособных мин на десяток тысяч квадратных метров, а то и вовсе без мин, ранее кем-то снятых, и даже территорий, мин никогда не видевших.

Вполне закономерны, поэтому, были случаи, когда искусственно создавалось задание по очистке железнодорожного полотна полосой шириной около десяти метров, тогда как мины оставались в паре метров от насыпи вне границы этой полосы, ибо кто же будет мины устанавливать на шпалах.

Конечно, Босния и Герцеговина чудноватая страна и мины в ней устанавливались тоже чудновато. Как-то раз под Добоем я по просьбе эстонских миротворцев снял в трех-четырех метрах от дороги растяжку ПМР-2А, оказавшуюся лишь началом целого минного ряда, шедшего вдоль реки Босна и установленного сербами.
Установка мин вдоль берега реки была вполне понятна, так как по ней проходила линия фронта, хотя мины можно было установить подальше от дороги, ибо сербы продолжали ею же пользоваться.
Но и снимались мины тоже чудновато. Считалось для тех, кто руководил разминированием вполне справедливым, что обычным деминерам, вытягивавшим вручную все это разминирование, грозили всевозможными наказаниями за отсутствие на голове шлема, хотя он был пластиковым, державшим защитное стекло, даже если речь шла об одних растяжках, при работе с которыми стекло лишь мешало.

А под конец в верхах додумались ввести (правда неудачно) в Закон о разминировании (как же без закона!) положение о штрафе в тысячу марок за подобный проступок.

Между тем, местными руководителями, требовавшими от этих деминеров "давать квадраты", на явные приписки закрывались глаза многочисленных контролеров. Подобная двуличность вызвала необходимость как-то примирить невозможное - утвержденные MAC СОПы (Standart Operative Procedure) с их же нормами на ручное разминирование (надо же им чем-то заниматься) от 6 (со щупом) до где-то 50 (со щупом и миноискателем) или 100, работая после прохода машины кв.метров с сотнями тысяч квадратных метров, "ударно" очищающихся в Боснии и Герцеговине по цене от 6 до 10-12 немецких марок за кв.метр без учета еще всяких сопутствующих проектов, пожиравших еще большие средства.

С машинами возни было много, бюрократы в армии предпочли бы отправить технику в металлолом, чем на разминирование.

Кстати, и армия занималась разминированием, но так как международное сообщество выделяло им всего лишь "дневные коэффициенты", это около 30 марок, а зарплату их родная власть задерживала по полгода, то работали они без особого энтузиазма в деле разминирования.

В конечном счете, выход был найден в виде собак, которые сами по себе работали хорошо, особенно при определении рядов мин, но полностью полагаться на них было, естественно, нельзя. Вообще-то, собаки ценились,  и здесь помимо нескольких западных компаний работала и российская компания Альфа-Б, успешно тренировавшая собак для британской компании DSL.
Эта компания  планировала открытие центра по подготовке собак под городком Требинье в селе Церовац,  где жила семья Сладжаны медсестры нашего тима (группы) "Требинье-Б".
В ее  доме остановилось по моему совету пять "русов"-кинологов (Валера, Саша, Гена, Виктор и Женя а позднее к ним присоединился Андрей, местный, оставшийся с военных дней "рус"(из Одесской области) окончивший курсы кинологов HELP).
Задумка с открытием центра подготовки собак была хорошая. Снега здесь не бывало, правовая база для такой работы была, а минно-взрывных устройств, нужных для тренировок собак,  было предостаточно. К тому же,  в паре десятков километрах находилось побережье Хорватии и Черногории,  на котором один квадратный метр стоил около тысячи долларов.
Такой центр позволил бы Альфе-Б быть в курсе происходящего в мировом разминировании, но, к сожалению, должного внимания этому цетру уделенно не было.
А когда Альфа-Б попробовала самостоятельно заняться разминированием, ее, естественно, быстро "зарубил" с ее собаками сербский MAC (одно время было два MACа - Республики Сербской и Федерации), отправив на пробу ее собак с кинологами на участок, находящийся между проезжей дорогой и аэродромом, где они работать естественно не могли.

Впрочем позднее здесь центр подготовки собак был создан,но уже канадской фирмою, ставшей их продавать или арендовать другим компаниям, причем инструкторами были местные же сербы(в том числе один мой товарищ из Сараево-«Жика»).

Стоит заметить что в бывшей Югославии часто собак использовали просто для приписки "квадратов" после того, как мины из уже известных рядов были сняты.

Впрочем, часто собаки были не нужны, ибо все решалось на партийном уровне и тут можно было очистить все что угодно, не выходя из кабинета, как, впрочем, все что угодно и не чистить, и не раз происходившие подрывы на очищенных полях это подтверждали.

Как то раз под Тесличем подорвались два инспектора MAC, которые почему-то решили вытащить противотанковую мину ТММ-1 (это мы определили потом по найденным нами на месте взрыва в воронке кускам металла), оставшуюся в земле после окончания работ одной компании. Возможно инспектора не хотели поднимать шума в канцеляриях, но подняли шум в горах, ибо когда один из них вытаскивал эту мину, установленную в роли управляемого по проводам фугаса из одной траншеи, она взорвалась (возможно был установлен в мину дополнительный взрыватель сбоку или снизу, т.к. ТММ-1 имеет два гнезда для дополнительных взрывателей) и этому парню оторвало голову, а второго повалило прямо на бруствере.
В итоге же хозяин фирмы заявил, что у него договор на очистку по глубине до 20см., а мина была установлена глубже (кто мог тут что доказать) и дело было замято.

Так что ручное разминирование не ахти какое надежное, особенно без помощи механизации, ибо деминеры, уставая, не раз пропускали мины.

В Minetech, впрочем, были хорошие миноискатели, лучшие из тех, что здесь кто-либо имел, немецкой фирмы Ebinger, но и они, способные найти даже ПМА-3 с ее несколькими граммами металла в детонаторе (взрыватель был химический), при работе на грунте полном железной руды или осколков были бессильны.
Опять таки в Minetech меня и научили простой, но надежной работе с изогнутым мачете, разгребая землю под углом и параллельно предполагаемым растяжками (если были). В общем-то нажимные мины обнаруживались хорошо (мачете ударяло в бок мины), когда снимался весь слой земли, либо точно так же, снимая слой земли, приходилось работать ножом.
Однако, все это надо было прятать от инспекторов MAC, запрещавших использовать мачете, так как по их мнению это было рубящее оружие, а о ноже в их СОПе ничего не писалось. Поводом для запрета мачете была смерть двух деминеров, один из которых зацепил натяжную проволку мачете, но с еще большей вероятностью он мог это сделать двуручными садовыми ножницами,ставшими здесь деминерским снаряжением.

Вообще-то, те местные деминеры, которые не избегали мин, а таких было немало, получили хорошую практику и даже работавшие с ними деминеры Minetech люди с многолетним опытом, как и гуркхи, бывшие элитой британской армии, находились с ними на одном уровне в отношении быстроты работы.
Но и гуркхи были не лыком шиты, и раз на военной базе сербской армии под Бырчко, где мы снимали местным же гарнизоном установленные мины (ПМА-3, ПМР-2А и ПМР-2АС),  наш командир группы из Minetech Лили Мэн дабы ускорить процесс снятия двух рядов ПМА-3 сам включился в работу. Мы с удивлением смотрели, как из под его рук вылетает земля и мины, и тогда же один из наших чуть не задел ногой одну из мин.

Впрочем, Лили Мэн человек был своеобразный.Самая его любимая история заключалась в том, что его один друг индус где-то в Кувейте решил постоять на противотанковой мине и все было бы нормально, если бы он не имел бы сто двадцать килограмм веса и не начал бы на ней прыгать.

См. часть 2.

Литература

1. Трайко Стеванович, Светислав Петрович. Миновзрывные средства и их употребление.   ”Завод за уджбена и наставна средства”. Белград 1987. 2.Справочник Jane's Mines and Mine Clearance 1999-00 (Editor of Jane's Mines and Mine Clearance at Jane's Information Group.Editor Colin King)
3.Сайт Ю. Г. Веремеева "Сапер"( www.etel.ru/~saper )
4. Раденко Димитриевич. Ручные гранаты. Гносос. Белград 2002.
5. Справочник“ ORDATA 2“(International deminer’s guide to UXO identification,recovery and disposal)
6.1.US Army Field Manual FM 20-32. "Mine/Countermine Operations".   Headquarters Department of the Army, Washington, DC, 30 June 1999.
7.US Army Field Manual FM 5-102. "Countermobility". Chapter 5  "Mine Warfare". Headquarters Department of the Army, Washington, DC, 14 March 1985.
8. Момчило Лазович, Властимир Стоянович, Мичо Цырнкович. Военополицейская тактика. Полицыйска Академия.Белград 1996.
9. Широкорад А.Б..“История авиационного вооружения. Харвест. Минск 1999. 10. Слободан Петкович,Милан Зарич,Зоран Дэвич. Применение боеприпасов с обедненным ураном в ходе агрессии НАТО на Югославию..Научная работа.Союзное министерство обороны.Белград.
11.Владо Н. Радич. Минная война. Войноиздавачки завод.2002. Белград.
12. Душан Станижан. Мины-оружие без прицела. Военное обозрение ”Нови Гласник”1996-2.Белград.
13. Дистанционное минирование. Военное обозрение ”Нови Гласник”1995-1. Белград.
14. Слободан Милянович. Боеприпасы объемного взрыва. Военное обозрение "Нови Гласник". 1994-1. Белград.
15. Любинка Раякович, Драшко Милосавлевич. "Возможности применения пьезоэлектрических сенсоров. Военно-техническое обозрение "Войнотехнички Гласник". 1996-5. Белград.
16.Милан Пайович. Возможности установки дополнительного оборудования на танк Т 55 ради прохода в миновзрывных заграждениях Военно- техническое обозрение "Войнотехнички Гласник". 1994-1. Белград.
17. Сайт FAS-Military Analisis Network(Originally created by John Pike)
18.Сайт http://www.fas.org
19.Сайт www.humanitarian-demining.com
20. Сайт Christian Koll. The Russian ammunition  page. (http://www.geocities.com/Pentagon/Base/1852/index2.html)

Инженерные войска.