Предыстория Русского Военного Флота

От автора. Ниже по тексту нет ни единого предложения, исходящего от автора этой статьи. Автор только позволил себе перепечатать текст в современной грамматике, расставить запятые, да кое-где заменить непонятные современному читателю слова. Все  претензии к авторам исходного текста и  блаженнейшей памяти императору и самодержцу Всероссийскому Петру Алексеевичу.
Текст полностью взят из Устава Морского от 13 апреля 1720 года.

***

Спешащего рассмотреть в сей книге Регламент флота Российского читателя, молим остановиться в преддверии и услышать от нас, как долго Россия,   столь пространное, сильное и во всем изобильное государство, не имело кораблей и искусства морского плавания, и что мешало этому столь полезному и славному делу, и какой судьбой премилостивый бог в наше время через Петра I, благополучно нами царствующего, этот недостаток, как и многие другие очень щедро исправил.

Таким образом, ты, доброжелательный читатель, узнаешь о прежних наших несчастьях и их причинах; и о наставшем теперь благополучии от божьего внимания, и это пробудит в тебе желание и лучше подготовит твой дух к познанию всех этих правил для лучшего управления флотом,  в этой книге написанных.

В древнейшие времена, во время правления Великого Князя Рюрика имела ли Россия большие военные или же купеческие парусные суда, плававшие по какому-либо морю - об этом узнать трудно, т.к. чужие историки о народе нашем не с прилежным любопытством писали, а у нас тогда не только историков не было, но и письменности не было.
А какая имеется у нас история России, написанная славянскими летописцами, так начинается она от времени Рюрика, который закончил править и умер в 879 году.

О временах  после Рюрика имеются  сведения о некоем Российском Флоте, плавающем в Понте Эвксинском (Черном море). Пишет Иоанн Клюверий в своей сокращенной истории на странице 441, ссылаясь на греческих  историков, что Великий Князь Российский  Игорь ходил под Константинополь Черным морем с флотом в пятнадцать тысяч судов.
Но это были не суда, или иные воинские крупные корабли, а были струги, очевидно казацкие, какие   и ныне на море употребляют, из цельного дерева выдолбленные; что и греческая история подтверждает, где называет эти суда по гречески моносиклы, т.е. цельнодеревянные; да и их огромное количество на то же указывает.

По сему известно, что это древний российский флот не такой был, о каком ныне беседуем, а из малых лодок составленный и неизвестно какую пользу мог приносить государству, а славу внукам оставил не иную как малорассудная отвага и дерзость.

Была Россия в древние времена мужественна и храбра, но плохо вооружена и плохо управлялась. И как политическая пословица говорит, что государь морского флота не имеющий, что только одну руку имеет, а имеющий флот обе, то и наша Россия одну только руку имела тогда..

Что же потом произошло? Явилась добрая оказия к получению архитектуры корабельной и к обучению навигации, когда Владимир Великий великим божьим руководством привел народ российский ко Христу, тогда и книжное учение появилось в России, и верная дружба и связь с греческим народом   завязалась; поэтому могли бы государи Российские со временем от единоверцев, в союз привлеченных, как многие другие искусства, так и и дело корабельное перенять.

Но святой Владимир наставлен был в богословии и оказался не наставлен в политике. И как приведением России из тьмы неверия в познание вечных истин  похвал оказался достоин, так раздроблением Российской монархии немало урону своей славе причинил из-за того, что великий вред этим русскому народу принес.

Он разделил державу между двенадцатью своими сыновьями, от чего в тот же час явился недобрый плод этого прегрешения. Еще при  жизни своей    познал Владимир - как в разрезанном на части теле не может быть единой жизни.  Когда Святополк оказался недоволен своей долей, то не усомнился пролить родную кровь - убил брата своего и его детей Бориса и Глеба; и с того времени у нас пошло все хуже.
Ибо Россия уже раздроблением на двенадцать княжеств сильно ослабела, так еще и князья стали делить свои княжества на еще более мелкие части. От этого всюду многие раздоры и междоусобицы пошли и вместо того, чтобы всем единодушно оборонять пределы отечества своего от нашествия инородцев, сами на утробу свою обратились и взаимно друг друга разоряли.

Где и у кого могло быть и помышление, не то   что попечение, чтобы к силе наземной присовокупить и морскую, когда и так все рассечено и погибло?

К этому злу еще большее последовало; варварский народ татары, усмотрев великое России ослабление, хлынули подобно наводнению, и без большого опасения напали, чего не могло быть, если бы страна по прежнему в союзе была, не посмели бы напасть на неразрушенную махину (стыдно   вспоминать).

Тиранским владением топтать начали и едва отечество наше насилием этих варваров не возвратилось к прежнему идолопоклонству или к бусурманскому их зловерию не совратилось и едва не пришло в крайнюю гибель и в забвение имени России божьим гневом.

Но тогда милостивый Господь, сердца царские держащий в своей руке, в гневе своем воздвиг Великого Князя Иоанна Васильевича и направил сердце его к излечению вреда Владимиром содеянного. Тот, познав истинную причину смертельной болезни России через рассечение тела ее на многие немощные и вредящие друг другу части, попытался соединить их в единую монархию, как в единое тело части собрать. И с помощью Всевышнего освободил нас от ига вышеуказанных варваров, и их насилие нашим разделением укрепленное, оказалось сломленным соединением нашим, и от ближнего соседства с нами отогнал, заодно и прежнюю силу России, раздором погубленную, союзом воскресил и оживил, и   внукам  своей  царской короной утвердил и прославил, и от варваров этих очень обезопасил.

Но когда ожившая Россия некоторое время здоровьем своим стала веселее, бог по неизъяснимой воле своей,  искушая благодарность нашу или наказывая нашу неблагодарность, отвратил от нас свое лицо, забрав его; а злодейством Бориса Годунова пресеклась линия прежних царей и через многие смятения (о которых изволь читать в истории Российской) едва не пришла снова к падению.

Все это напоминаем тебе, любезнейший читатель, из-за чего столь долго Российское Государство, хотя не к одному морю примыкающее своими границами, не могло ни единого флота задумать и построить; из-за причин вышеупомянутых и большой бедности.

И хорошо знали это иностранные народы, которые тогда на изнемогшую растерзанием своим Россию смотрели и не опасались от нее походов морских для них неудобных. Когда же они ее увидели встающую в царствование Иоанна Васильевича, то проявили свое опасение и боязнь изданным на Любекском сейме запрещением кому бы то ни было ходить в нашу землю  и обучать делу корабельному и морскому плаванию.

Но уже пришло время после несчастий приступить к богоданному нам благополучию выздоравливающей   после долгой болезни (как выше описано) России,  и для излечения  рецидива болезни   бог вручил  монархию блаженному и вечнодостойному памяти царю Михаилу Федоровичу, деду ныне благословенно царствующего монарха нашего Петра I.

Тот всякое попечение имел к тому, чтобы излечить свое государство от многих бедствий, а особенно внутренних смут, и к доброму состоянию привести.
А хотя делались от соседей пакости и вред, однако ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО, как мудрый Архаетер, восстанавливая внутренние силы, понудил себя терпеть внешние и иные обиды, оставив отмщение и возврат потерь сыну своему, в намерениях которых и благословил его бог.

Ибо сын его и наследник блаженной и вечнодостойный памяти царь Алексей Михайлович исправленную отцом силу не только утвердил, но употребил к отомстительной войне. И какое прилагал тщание, а особенно к воинским делам, о том всем известно.
Но в чем ему особенная похвала, о том ниже скажем.

Корабельное дело прежде для нас столь неизвестное, что о нем едва ли слыхали. Этому доброму монарху вспомнилось об этом и он вознамерился создавать корабли и организовать навигацию на Каспийском море.
И по желанию ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА вывезен был из Голландии капитан Давид Бутлер с компанией мастеров и матросов, которые построили в Дединове на Волге корабль с именем Орел и яхту или галиот, и поплыли в Астрахань.
Но непостижимыми делами божьими пресеклось это дело таким случаем: забунтовал в то время Разин, и в нашествиии своем на Астрахань среди других бед суда эти, как противник всякого доброго дела, разорил, и капитана убил; а остальные ушли в Персию и оттуда в Индийскую компанию.
А двое из них, лекарь Иван Термунт да корабельный плотник и констапель Картен Брант по усмирении бунта возвратились в Москву. И лекарь стал работать у доктора Симона Зомера, а Картен Брант кормился столярной работой до самого времени царствования ныне владычествующего монарха, до которого бог по своему усмотрению за наши вины одному ему ведомые откладывал славу флота российского.

И воистину здесь подобный промысел божий такой же, как и при строительстве первого в Иерусалиме   храма Господня. Имел Давид намерение создать эту церковь, но не удалось оно ему, божьим желанием отложено было сыну его Соломону. Так и у нас намерение и начало корабельного строения, бывшее у царя Алексея,  бог по совершенно нам неведомым причинам не допустил, но сыну ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА ПЕТРУ Первому судил быть АВТОРОМ этого дела.

И хотя отеческое намерение не получило конца своего, однако оно достойно вечного прославления, потому как оно являет, какого духа был этот монарх, и от начинания этого, как от доброго семени произошло ынешнее дело морское.

Переходим теперь с самой сути нашего сказания и смотри читатель, каким странным образом началось все и совершенного успеха достигло.

Сей ныне царствующий наш милостивый монарх в начале своего царствования в малом еще возрасте, показывая в себе великий дух и достоинство государя, с природным своим любопытством к освоению достопохвальных дел и непреклонным желанием действовать и осваивать искусства, возимел желание освоить и морское дело. Желание это появилось не от смотрения арсеналов и больших флотов, но от настолько незначительного случая, что никто бы не мог надеяться, что это произойдет.

Однажды случилось ЕГО ВЕЛИЧЕСТВУ быть в Измайлове на льняном дворе, и гуляя по амбарам, где лежали остатки вещей деда ЕГО  Никиты Ивановича Романова, увидел между ними какое-то судно иностранное и не стерпело природное любопытство пройти мимо, не узнав, что это такое; и тотчас спросил Франца Тимермана (который тогда при ЕГО ВЕЛИЧЕСТВЕ жил для обучения геометрии и фортификации) что это за судно?
Тот сказал, что это бот английский.
Спросил тогда государь, где его употребляют?
Франц сказал, что употребляется при кораблях для перевозок и езды.
Еще спросил ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО - какое преимущество имеет перед нашими судами, так как увидел, что видом и крепостью лучше наших.
Франц ответил, что оно ходит под парусами не только по ветру, но и против ветра.

Эти слова ЕГО в великое удивление привели и как бы непременно принудили пожелать провести эксперимент.
Спросил монарх этого Тимермана, есть ли такой человек, который это судно починил бы и на ходу показал. И услышав, что есть, в великой радости велел сыскать того человека; а Франц разыскал вышеупомянутого Картена Бранта (который при отце ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА призван был из Голландии для строительств морских судов на Каспийское море, как выше рассказано).

Ожило тогда семя царя Алексея Михайловича. Картен Брант, тогда уже отчаявшись вернуться к своему делу,  иным промыслом жил, но от   радости, что призван вновь к своему первому искусству, охотно починил этот бот, сделал мачты и паруса и на реке Яузе при ЕГО ВЕЛИЧЕСТВЕ лавировал так, что ЕГО ВЕЛИЧЕСТВУ очень удивительно и очень любо стало.

Кто бы тогда подумал, что игра эта государева в большое дело произойдет, а не в играх только юношеских останется; но так, собственно,   больше чего другого удивлен оказался государь, что и юношеская ЕГО игра превратилась   в дела настолько важные, что оказалась достойной остаться в истории.

Такими потехами занимался ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО в детстве своем, которые его и многих при нем благородных сверстников обучали к великим будущим действиям.

Потехи ЕГО были строить крепости для забав, разыгрывать бои наподобие  настоящего боя с неприятелем оборонительного и наступательного; так и упомянутый ботик не к детскому только гулянию послужил ему, но и пробудил понимание   обязанности строить великий флот, какой сегодня видим с удивлением.

Но обратимся к начатой повести. Не удовлетворился ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО смотреть на ход этого бота, но и сам ездил на нем и управлять пробовал.
Однако вскоре заметил, что не всегда бот хорошо поворачивает, а часто утыкается в берег и спросил вышеупомянутого Картена Бранта почему так. Тот сказал, что причиной этого является узость воды. И тогда государь велел перевести судно на Просяной пруд, но и там немногим лучше было, а охота как жажда час от часу умножалась. Поэтому стал распрашивать, где больше воды и ему было объявлено Переславское озеро, как наиближайшее. Появилось желание туда полететь. Но смотри, что мешало этому походу. Мать его приснопамятная, августейшая царица Российская усердно заботившаяся о здоровье сына, так оберегала его, что делала в ущерб его царской власти, и сын так поддавался влиянию матери, что как бы забывал о власти своей.

Тут и возникла трудность: отказаться от похода на озеро непреклонное желание не давало, а ехать без изволения матери сыновье почтение не велело, получить же согласие было сомнительно из-за небезопасности.

Что же делать, охота вещь очень сильная? Под видом поездки в Троицкий монастырь выпросил себе поход у матери державнейший сын, которому бог дал столь горячее к общей пользе сердце.

Когда же увидел государь большое пространство этого озера, тогда уже и открыто попросил у матери, чтобы там двор и суда посторить. И тогда вышеупомянутый Картен Брант построил два малых фрегата, да три яхты, на которых он несолько лет охоту свою исполнял.

Но потом и этого показалось мало и изволил он ездить на Кубинское озеро. Там пространство большое, но из-за мелкости неподходящее. Из-за этого захотел видеть воду равную своей охоте, то есть настоящее море. А этому желанию снова препятствия делала материнская любовь,   многократно возбраняла ему путь сей, как опасный и многотрудный.
Но не такое духа сыновьего было устремление, чтобы его можно было удержать  и остановить, и нехотя позволила потому, что видела быть этому непременно.

Итак в 1694 году прибыл ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО в город Архангельск и оттуда на яхте своей именуемой Святой Петр ходил с английскими и голландскими купеческими кораблями до Поноя, и с одним голландским конвоем, которым командовал капитан Иол Иолсен.

Был доволен плаванием, но не был удовлетворен государь наш из-за того, что все свои мысли обратил на строительство флота. И когда за обиды татарские началась осада Азова и потом он был счастливо взят, тогда по неизменному своему желанию не стерпел долго думать о том, но скоро за дело принялся.

Усмотрено было место к корабельному строению угодное на реке Воронеж под городом того же имени. Призваны из Голландии мастера, и в 1696 году началось новое в России дело, строение великим иждивением кораблей, галер и прочих судов.
И дабы это вечно утвердилось в России , замыслил искусство этого дела внедрить в свой народ; и ради того большое число людей благородных послал в Голландию и иные государства учиться архитектуре и у правлению корабельному.

И что удивительно: как бы устыдился МОНАРХ отстать от подданных своих в этом искусстве, и сам отправился в Голландию, и в Амстердаме на Остиндской верфи занялся с другими волонтирами изучением корабельной архитектуры; в короткое время в этом изучил все, что доброму плотнику знать надо.
Потом попросил той верфи баса Яна Пола, чтобы тот его учил пропорции корабельной, которую тот ему за четыре дня показал. Но однако в Голландии нет на это мастерство геометрического совершенства, а только отдельные принципы, прочее же из долговременной практики, о чем вышеупомянутый бас сказал, и что всего по чертежам показать не умеет.

Тогда очень ему стало противно, что такой дальний путь проехал, а желаемого результата не достиг. И через несколько дней случилось ЕГО ВЕЛИЧЕСТВУ быть  на загородном дворе купца Яна Тесинга в компании, где он был весьма невесел. А когда между разговорами спрошено было, почему он так печален, то эту причину объяснил. В той компании был один англичанин, который, услышав это, сказал, что у них в Англии эта архитектура так совершенна, как и другие, и что за короткое время научиться можно.

Эти слова ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО очень обрадовали; немедленно в Англию поехал и там эту науку через четыре месяца освоил,  и по возвращении своем вывез с собой двух корабельных мастеров Яна Дена и Осипа Ная.

И уже не суетная появилась надежда быть совершенному флоту в России, когда сам Российский монарх стал корабельным архитектором, а и скоро делом самым оказалось.

Другим местом строения кораблей стал вновь создаваемый Столичный Город, где великое число уже построено кораблей и  галер, и всякого рода иных судов, и насколько мастерски говорить не не требуется, видим все и удивляемся.

А поскольку флот к полезным походам и действиям своим требует Регламента или устава, без которого и ветры и кормчие всуе; того ради премудрый МОНАРХ и к сему делу приложил свои труды и частично по своему рассуждению, частично взяв из иностранных Регламентов, лучшее собрал в этой книге.

И как бы вещественному творению своему вложил живое дыхание, от чего видим с помощью божьей изрядные действия во всем Балтийском море - многие корабли неприятельские похитил, шаутбейнахта шведского необычайно счастливо с его эскадрой пленил, и великое княжество Финляндское завоевал, которое сухим путем из-за неудобства пути к нему достичь невозможно.

Также и в прошлом 1719 году поход в земли шведские совершил, великое ей сокрушение сделал, с добычей и торжеством возвратился.

Смотри читатель доброжелательный, какую с нами сотворил милость и какое дивное о нас смотрение явил премилосердный бог. Во времена древние, куда доходит историческая память, не имела Россия морского флота, хотя и могла иметь, если бы мысль и попечение о том было. Настали же лютейшие времена, когда о том и мыслить было невозможно; а в дни наши преславное сие дело, нами вышеизложенное родилось  из малой вышеупомянутой причины; обязанность и начало приняв, неусыпным тщанием и и неутомимым трудолюбием МОНАРХА премудрого, дело большой успех получило.
И так дивным и странным образом, что и война эта долгая не сделала остановки делу, и многие иные, как гражданские, так и воинские трудности не учинили препятствия.

Прославим бога так нас прославившего,   великую милость свою устроившего нам через Христа своего и благодатно умудрившего Монарха нашего Петра; молись с нами Премилосердному ВЕЛИЧЕСТВУ БОЖИЮ всякий, кто о благополучии Российском радеет.
Да укрепит господь то, что сотворил с нами: то есть Самодержца нашего Петра Первого сохранит целым и невредимым, побеждающим и торжествующим во многие лета Его благоденствия, и сие, здесь описанное и иные многие дарования божии через него нам явленые, утвержденные  и запечатленные.

Аминь.

Так с нами в преддверии побеседовав, иди уже любезнейший читатель во внутренние части Регламента флота Российского. В преддверии видел тело, а внутри узришь душу его.

---***---

От автора. Не будем спорить о точности и степени достоверности, изложенных в преамбуле Устава Морского исторических событий, происходивших с древнейших времен до 1720 года. Возможно, что авторы где-то и ошибаются. Но перед нами ценнейший исторический документ, излагающий предысторию Российского Флота устами современников Петра Великого, видевших своими глазами рождение первых российских кораблей,   первые победы Русского Флота, донесших до нас имена истинных друзей России, первых мастеров кораблестроения. Жаль вот только, что не нашлось в этой книге места для имен русских. Это наша застарелая болезнь - беспамятство к своим предкам.

Источник

Книга Уставъ морской. О всемъ, что касается къ доброму управленiю въ бытности флота на моръ.   Напечатлся повелънiем ЦАРСКАГО ВЕЛIЧЕСТВА въ санктъпiтербургской Тiпографiи лъта Господня 1720 Апръля въ 13 день

Из военной истории, науки, практики.