Минирование Харькова в 1941 году

Это мероприятие, столь обычное и рядовое во время войны, с годами стало обрастать различного рода мифами и легендами. Создателем первых мифов о минировании Харькова стал известный советский специалист в области минной войны полковник Илья Григорьевич Старинов, хотя он больше, чем кто либо иной знал  что именно в действительности было сделано в Харькове осенью 1941 года,  ибо   именно он и руководил всеми работами по минированию Харькова. Очевидно престарелому полковнику стало остро недоставать славы и известности, и ему показалось, что Родина не оценила в полной мере его заслуг, обошла чинами и наградами.

Легкие на перо любители всяческих сенсаций быстро оценили на какую золотую жилу они попали, скоренько поняли сколько можно насочинять небылиц вокруг этих событий.  Конечно, это не бермудский теугольник, не лох-несское чудовище, и даже  не уфология, но все же.
И вот уже 6 сентября 1963 года газета "Известия" публикует статью  О.Горчакова "Тайна полковника Старинова", где в цветах и красках расписывается как с помощью радиоуправляемой мины в своем особняке был взорван не кто иной как  "комендант харьковского гарнизона командующий 68-й пехотной дивизией палач Харькова ближайший родственник гитлеровского ракетного конструктора Вернера фон Брауна генерал-лейтенант Георг фон Браун".
Дальше больше. В последующих публикациях, которые стали плодиться как грибы,  красочно расписывалось, как были шокированы немцы, узнав, что у русских есть такие мины, которые оказались не в состоянии создать  лучшие немецкие специалисты. Дело, якобы дошло до самого Гитлера, который в ярости обрушился на своих генералов и промышленников, и   приказал срочнейшим образом создать нечто подобное, но немецкие конструкторы на сие якобы оказались неспособны. В некоторых публикациях, претендующих на документальность, даже приводятся цитаты из якобы имевшего места диалога Гитлера с Кейтелем по поводу радиомин.

От автора.  Однако, вот выдержка из книги немецкого военного историка и специалиста в области минного оружия Вольфганга Фляйшера:

"Скрытно как командно-штабное учение, осуществить выполнение программы развития Рейхсвера от августа 1929г. с задачами создания одного типа речной мины (Flussmine) со взрывателем (Zuender), огневого фугаса (Brandmine), затем радиовзрывателя мин (drahtlose Fernzuendung fuer Minen) и специального миноукладчика (Minenleger).  Но Рейхсвер, несмотря на успешные испытания радиовзрывателя, отказалcя от его использования потому, что не нашел области его применения".

С годами эти мифы и легенды раскручивались до уровня чуть ли не тайн  внеземных цивилизаций   или древнеегипетских пирамид. Нет смысла перечислять все публикации на эту тему, тем более, что на канву истины наслоилось столько мифов, легенд, откровенной лжи, что этому может позавидовать известный мифотворец В.Резун, более известный под амбициозным псевдонимом Виктор Суворов.
Вот только не задумывались и не задумываются все эти Горчаковы, Аджубеи  и Широкорады, что своими сказками они порочат не только память   всех советских солдат и офицеров той войны, но и дают основание  сомневаться в советской трактовке событий Второй Мировой войны, дают пищу для ехидных  книжек таких шулеров от истории, как тот же Суворов, да и марают светлую память действительно крупного специалиста минной войны Ильи Григорьевича Старинова (впрочем, в последнем во многом виноват и он сам).
Ведь радиомины, это одно из многочисленных средств взрывания мин,  далеко не самое главное оружие войны, едва ли могло стать предметом обсуждения   в высших эшелонах власти  Германии. Радиовзрыватель это не линкор, не танк и не самолет, и даже не пулемет. Существенно заметно  повлиять на ход сражений он не может.

Пришло время расставить точки над i. Хоть и кратко, неполно, но описать что было в действительности.

Прежде всего, что было сделано в Харькове в период с 1  по 24 октября 1941 года? За этот период был создан харьковский узел заграждений (УЗ).

Стоит пояснить, что такое "узел заграждений". Это комплекс взрывных и неврзывных препятствий и разрушений, созданный в строго ограниченной территории с целью затруднить или исключить определенные действия противника. Чаще всего узлы заграждений создаются на  пересечениях транспортных путей, и предназначены для затруднения движения противника, срыва перевозок войск и грузов снабжения.

Харьков как раз и был крупнейшим стратегическим  узлом железных, автомобильных дорог и воздушных путей сообщения. Этот транспортный узел контролировал не только направления запад-восток и север-юг Украины, но и направления на   северо-восток, восток и юго-восток всей европейской части СССР южнее Москвы. Обладание Харьковским транспортным узлом обеспечивало немцам свободный маневр силами и средствами как в направлении Москвы, так и в направлениях на Сталинград и Крым, а в перспективе и на Кавказ. Харьков обеспечивал быструю переброску войск как во фронтальных, так и в рокадных  направлениях фронта.

По значимости харьковский транспортный узел был, пожалуй, равен московскому.

Кроме того, Харьков являлся одним из крупнейших промышленных центров  Советского Союза, прежде всего, тяжелого машиностроения, что делало его отличной тыловой ремонтной базой.  Достаточно напомнить, что именно в Харькове был создан известнейший советский танк Т-34,  и именно  в Харькове находился самый мощный танковый завод страны.
Близость к богатым сельскохозяйственным районам Украины делала Харьков центром сосредоточения продовольственных ресурсов, откуда было удобно перебрасывать продукты как на фронт, так и в Германию.

Вот что сообщалось в немецких газетах 25 октября 1941 :
"Харьков взят!
Из ставки фюрера, 25 октября. Верховное главнокомандование Вермахта извещает:
24 октября взят Харьков. Таким образом, один из самых важных центров военной промышленности находится в немецких руках".

И не случайно за Харьков шли ожесточенные бои не только в 1941 году (сентябрь-октябрь), но и в 1942 (16 мая советские войска вышли почти на окраины города, но были отброшены),  и 43 годах ( взяли 16 февраля, вновь потеряли 16 марта,  и окончательно овладели городом лишь  23 августа).

Очевидно Ставка Верховного Главнокомандования руководствовалась именно этими соображениями, принимая осенью 1941 решение о создании харьковского узла заграждений.

От автора. А отнюдь не "бессмысленной, но жестокой местью кровавого  кремлевского диктатора харьковчанам, не пожелавшим умирать за жидовско-москальскую власть" как это утверждают сегодняшние украинские самостийники, да и русофобствующие  российские демократы тоже. В войне нет места личным эмоциям и настроениям. Здесь все определяется военно-политической   целесообразностью.

Решение о создании харьковского УЗ  было принято Ставкой ориентировочно 20  сентября уже после падения Киева, когда стало ясно, что и   Харьков удержать не удасться. Курировать выполнение решения было поручено члену Ставки   начальнику Генерального штаба РККА маршалу  Б.М.Шапошникову.  Курировать, а не руководить.
Непосредственно заниматься вопросами харьковского УЗ в Москве должен был тогдашний начальник Инженерного Управления  РККА генерал-майор Л.З.Котляр.

От автора.  Так что утверждения А.Широкорада
"...операция нашего Генштаба под кодовым названием "Западня", реализация которой была поручена НКВД."  не соответствуют действительности. НКВД к минированию Харькова не имел абсолютно никакого отношения. Да и не был НКВД подчинен ни Генштабу, ни НКО, чтобы Генштаб мог  что-то поручать этому ведомству. И сам Генштаб имел ко всему этому опосредствованное отношение в рамках общего планирования оборонительных сражений.  Рядовым, даже  и очень крупным инженерным  мероприятиям - созданиям узлов заграждений никто и никогда никаких кодовых наименований не присваивал.

А вот что "... уникальная по своему замыслу и техническому исполнению операция..." тут я с г.Широкорадом согласен. Узлов заграждений таких масштабов больше не создавалось за всю войну нигде, даже в Москве и Ленинграде.  После подведения первых итогов минирования  в ноябре 1941 стало ясно, что результат в сравнении с громадными усилиями и расходом сил и средств оказался весьма скромным. Опыт харьковского УЗ показал, что куда более эффективными являются значительно менее масштабные узлы заграждений создаваемые в короткие сроки с небольшим расходом сил и средств.

Итак,  24 сентября 1941 полковник Старинов И.Г. который в это время в  качестве представителя Инженерного Управления РККА  контролировал   оборудование оборонительных рубежей под Вязьмой , был вызван в Москву к   начальнику Инженерного Управления  РККА генерал-майору Л.З.Котляру.

27 сентября  Старинов прибыл в Москву и получил от генерала Котляра приказ сформировать инженерную оперативную группу Юго-Западного фронта (ОИГ Ю.-Зап.фр.) с задачей создать харьковский узел заграждений (ХУЗ). В подчинение Старинова выделялось 15 офицеров инженерных войск, 5 специалистов из ОУЦ (оперативный учебный центр) и спецрота  РГК  под командованием военинженера 2-го ранга В.П Ястребова (звание примерно равное майору).

От автора.   В документах, имеющих отношение к формированию ОИГ Ю-Зап.фр, пишется "15 средних командиров и воентехников...". Я взял на себя смелость перефразировать в более понятные современному читателю термины.

Старинов в своих мемуарах пишет, что его в этот же день принял сам маршал Шапошников, лично поставил задачу и подписал заявку на взрывчатку. Однако в журнале учета  посетителей начальника Генштаба этот визит не отражен. Можно полагать, что  просто литературное преувеличение   Ильи Григорьевича, к чему он всегда был склонен.

Старинов с 15-ю офицерами выехали на нескольких автомашинах из Москвы 29 сентября 1941г. в направлении на Орел, куда прибыли во второй половине дня. Там  к ним присоединились пятеро специалистов ОУЦа. Из Орла автоколонна направилась в направлении на Курск и далее на Харьков.

От автора. И вновь Илья Григорьевич в своих воспоминаниях (Записки диверсанта. Альманах Вымпел. Москва. стр. 209),   очевидно для драматизации, пишет, что по пути на шоссе под Курском они едва не попали в лапы немецких танкистов. Однако, если верить Гудериану (Воспоминания солдата.Изд-во Русич.Смоленск. стр. 310), немецкие войска в это время находились на рубеже  Погар - Ямполь- Белополье -Штеповка, т.е. более, чем в 120-140 километрах от Курска. Немецкая 4-я танковая дивизия перехватит шоссе Орел-Курск у города Кромы  только к исходу 2 октября. К этому времени Илья Григорьевич уже полтора суток будет находиться в Харькове.  Еще 5 октября немцы будут находиться более чем в 80 километрах от Курска.
Некоторые вольности, если речь идет о реально происходивших событиях,  допустимы лишь для художественной литературы.  Но для "диверсанта Сталина №1" такие вольности совершенно недопустимы, особенно,  если он претендует на роль историка.

1 октября к середине дня Старинов с офицерами были уже в Харькове. К этому времени часть   роты спецминирования, которая выехала из Москвы поездом, уже находилась в Харькове.   Командир роты спецминирования В.П.Ястребов   выехал с автоколонной роты из Москвы на сутки позже 30 сентября. Из имеющихся документов следует, что его задержало получение 30 штук радиоаппаратов Ф-10 и питания к ним.

К этому времени начальник инженерных войск Юго-Западного фронта генерал-майор Невский Г.Г. уже получил от генерала Котляра приказ  придать ОИГ Ю-Зап.фр. все имеющиеся фронтовые инженерные части. Их оказалось всего пять батальонов:
* 449-й отдельный  саперный батальон,
* 531-й отдельный  саперный батальон,
* 532-й отдельный  саперный батальон,
* 534-й отдельный  саперный батальон,
* 56-й отдельный инженерный батальон.

Это полковника Старинова не устраивало и он добился придания группе саперных рот из трех железнодорожных бригад НКО:
*саперная рота 5-й железнодорожной бригады,
*саперная рота 13-й железнодорожной бригады,
*саперная рота 27-й железнодорожной бригады.

В документах удалось найти лишь фамилии командиров железнодорожных бригад без указания номеров бригад. Ими были  П.А.Кабанов, Б.П.Павлов и  С.А.Степанов.

С 1 по 4 октября 1941г. ОИГ занималась рекогносцировкой местности, составлением плана минирования и получением взрывчатки и средств взрывания. Вечером этого же дня план узла заграждений был утвержден  начальником инженерных войск Юго-Западного фронта генерал-майором Невским Г.Г.

Фронт смог выделить группе около 100 тонн взрывчатки тогда как требовалось желательно   300 тонн,  и 30 тыс. противотанковых и противопехотных мин.
Рота спецминирования получила в Москве 30 радиоуправляемых объектных мин Ф-10, около 1000 инерционных замыкателей,  2000 электрохимических замыкателей ЭХЗ и электрохимических взрывателей ЭХВ, а также 1200   различных взрывателей и замыкателей замедленного действия (химические взрыватели замедленного действия ВЗДХ, 10-суточных часовые замыкатели, 35-суточные часовые замыкатели, 30-суточные маятниковые замыкатели)  .

С помощью командующего  Юго-Западным направлением (и одновременно Юго-Западным фронтом) маршала Тимошенко С.К. и Первого Секретаря ЦК КПУ (б) Члена Военного совета Ю-Зап.фронта   Н.С.Хрущева на предприятиях Харькова было организовано производство корпусов объектных и противотранспортных мин ( изготовлено 6 тыс. штук), мин-сюрпризов МС-2 ( 2000 шт.), и вспомогательного оборудования ( земляных буров, лопат, кирок, опалубки, грузоподъемных средств). В частности, были задействованы мощности харьковских паровозостроительного завода, электромеханического завода, завода "Свет шахтера", завода маркшейдерских инструментов.

3 октября около 18 часов в Харьков прибыл командир роты спецминирования военинженер 2-го ранга В.П.Ястребов. Автоколонна спецроты с минами и средствами взрывания под командованием лейтенанта Хомнюк и сержанта Сергеева смогла прибыть в Харьков лишь 8 октября.

План устройства Харьковского узла заграждений был утвержден вечером 4 октября 1941 маршалом Тимошенко. Тогда же он определил предельный срок окончания минирования 25 октября.

Основными участками минирования были определены автомобильные дороги и железнодорожные пути на направлениях:
*Красноград-Харьков,
*Полтава -Харьков,
*Богодухов-Харьков,
*Сумы - Белгород,

а также аэродромы:
*военный аэродром на северной окраине Харькова,
*аэродром Гражданского Воздушного Флота у ст. Основа,
*аэродром у п.Рогань,
*аэродром в г. Чугуеве.

Внутри города было запланировано минирование:
*Холодногорский виадук,
*Усовский виадук,
*железнодорожный мост,
*здание штаба Харьковского военного округа,
*нефтебаза,
* несколько тяжелых станков на Харьковском электромеханическом заводе,
* отдельно стоящий дом №17 по ул. Дзержинского (дом первого секретаря  обкома партии).

От автора. Это взято из документов, в частности, из плана минирования. Так что утверждения г.Широкорада, что 
"13 ноября 1941 года в 4 часа 20 минут в Харькове было взорвано несколько фугасов БЕМИ. На воздух взлетело несколько зданий, под обломками которых оказались погребенными десятки офицеров и важных чинов немецкой администрации."
просто не соответствуют действительности.

Ниже в этой статье будет более подробно описано сколько, каких и где было установлено радиомин, и какие, а также когда из них удалось привести в действие.
Если г. Широкорад пожелает поспорить со мной относительно дат взрывов радиомин, то я могу представить ему немецкие документы, где подразделение радиоперехвата скрупулезно отмечало все попытки подачи радиосигналов подрыва с советских радиостанций.
Кстати, в одном из номеров журнала "Популярная механика"  г.Широкорад    утверждает ( и это действительно так), что за 16 лет существования Остехбюро под руководством Бекаури не было создано ни одного образца техники и вооружения, которые было бы возможно принять на вооружение, т.е. опровергает свои же собственные утверждения, что советские радиомины были плодом творчества Бекаури.

ОИГ базировалась в здании химико-технологического института. Там же проходило обучение офицерского состава саперных батальонов  применению минно-подрывных средств, поскольку все пять батальонов были сформированы по мобилизации с началом войны. Численность кадровых офицеров в этих батальонах не превышала 2-3%.

Все эти обстоятельства отодвинули непосредственное начало работ по минированию до 15 октября.

Прежде чем  описывать  минирование в целом , хотелось бы остановиться на вопросах, связанных с использованием радиомин, вокруг которых столько навертели мифов и легенд, что за ними остаются не видны все остальные мины, которые как раз и выполнили всю работу.

Использовался единственный тип радиомин, точнее, взрывных радиоустройств Ф-10, имевшихся на вооружении Красной Армии. В целом,  радиомина, состояла из собственно взрывного радиоустройства Ф-10 и   заряда взрывчатки от 100-150кг. до 4500 кг.

Взрывное устройство Ф-10 представляло собой ящик массой 35 кг. и размерами 40 на  38 и на 28 см. К нему присоединялась антенна длиной около 30 метров. Электропитание от аккумулятора. В зависимости от режима работы устройства емкости   аккумуляторов хватало на срок от 4 до 40 суток. Дальность подачи сигнала на взрыв в зависимости от мощности радиопередатчика составляла от 150 до 600 км. Например, 14 ноября две радиомины в Харькове были приведены в действие сигналом с мощной широковещательной радиостанции, находившейся   в Воронеже.
Присоединение дополнительных источников питания по особености конструкции устройства было невозможным. В целях экономии ресурса источников энергопитания в схему был введен часовой механизм, который периодически включал питание приемника на короткий срок. Шум часового механизма взрывного устройства, уложенного в земле или кирпичной кладке был слышен человеком с нормальным слухом с растояния от 5 до 30 см. Если использовался немецкий аппарат  прослушивания фирмы Elektro-Akustik, то тикание часов улавливалось с расстояния от 2.5 до 6 метров, а щелчки электроподзавода часов с расстояния 6-8 метров.

От автора.  Обратите внимание на два очень существенных демаскирующих признака мины - антенна длиной 30 метров, которую можно зарывать в землю не глубже 0.7-1.0 м., и звуки работы часового механизма, которые можно прослушивать за 6-8 метров. Плюс к этому немцы знали уже о существовании радиомин и о том, что такое минирование в Харькове ведется. Еще в начале сентября финны, получившие печальный опыт подрывов радиомин в Выборге, захватившие несколько экземпляров этих мин, переслали немцам подробное описание мины Ф-10.

Сразу по вступлении в Харьков 25 октября 1941 немцы развернули центр радиоперехвата ( 2 офицера, 2 унтер-офицера, 58 солдат. Оснащение - 4 стоваттных, 1 полуторокиловатный передатчик и 20 радиоприемников).

К сожалению, в то время, когда составлялся отчет о создании Харьковского УЗ (1941) и когда в 1943 году составлялся отчет о результатах минирования, да и когда Эпов со Стариновым писали общедоступную книгу "Мины в тылу врага",  мины Ф-10 относились к технике особой секретности и упоминать их в документах с грифами "Секретно" и "Сов.секретно" не разрешалось. Поэтому, везде в документах они проходили общим счетом заодно с минами МЗД-1, как "объектные мины замедленного действия". Отсюда, точно установить как были использованы все 30   устройств Ф-10 оказалось невозможным. Достоверно известно, что 4 устройства оказались неработоспособными уже на стадии проверки исправности. И если учитывать, что по правилам   с одним зарядом взрывчатки должно было устанавливаться  2 или 3 устройства, то можно полагать, что в Харькове было установлено от 8 до 13 радиомин.  Установка с одним зарядом 2-3 Ф-10 подтверждается немецкими и финскими документами.

Удалось достоверно установить, что радиомины были установлены в следующие объекты:
1.Холодногорский виадук ( объект № 1).
2.Усовский виадук (объект №2).
3.Железнодорожный мост (объект №9).
4.Отдельно стоящий дом по адресу ул.Дзержинского №17 (объект №5).
5.Здание штаба Харьковского военного округа (объект №12).
6. Диспетчерская с узлом связи  аэродрома Гражданского Флота (объект №7).

В дальнейшем аэрофоторазведкой в ноябре 1941 и осмотром в феврале-марте 1943 было установлено, что   14 ноября взорвалась промежуточная опора (500кг. аммонита)  Холодногорского виадука,  заряд ВВ  которой был соединен с устройством Ф-10. По неясным причинам не взорвались два заряда общей массой 700 кг. аммонита, заложенные в береговые опоры и также соединенные с радиовзрывным устройством. Эти два заряда были изъяты советскими саперами в ноябре 1943г. Очевидно причиной отказа явился обрыв электровзрывной цепи.

В этот же день взорвался дом по ул.Дзержинского №17, где была установлена мина с зарядом 350 кг. с тремя устройствами Ф-10.
Мину в Усовском виадуке немцы обнаружили  и обезвредили  еще 28 октября.
Также на следующий день (29 октября) они обнаружили и обезвредили мину в железнодорожном мосту.
Мина в штабе округа (600 кг.) была  нейтрализована службой радиоперехвата немцев.  При окапывании здания штаба округа канавой немцами была однаружена антенна радиомины, по которой они отыскали место ее установки. При попытке обезвреживания произошел взрыв мины-ловушки от чего погиб один немецкий сапер. Однако заряд мины немцам удалось извлечь. Факт срабатывания мины на харьковском аэродроме подтвердить не удалось, поскольку здание оказалось разрушенным при авианалетах.

Из немецких документов следует, что службе радиоперехвата удалось засечь и нейтрализовать следующие посылки радиосигналов:

В немецких документах также указано, что 14 ноября 1941 станции перехвата принимали необычно мощные сигналы в частотах между 462 и 750 к-герц . Это совпадает с данными, приводимыми Стариновым и другими советскими участниками этих событий. 14 ноября сигналы на подрыв подавались с радиовещательной стационарной радиостанции в Воронеже.

От автора.   Если предположить, что каждой частоте соответствует одно радиовзрывное устройство Ф-10, то несложно подсчитать, что немцы нейтрализовали не менее 20 взрывных устройств. Плюс 4 оказались неисправными. Остается 6 устройств. Если предположить, что в каждый заряд было вставлено по два-три устройства, то получается, что удалось взорвать три мины из восьми - тринадцати установленных.

Так что говорить об оглушительном успехе радиомин Ф-10 в Харькове, якобы потрясших до глубины души все высшее руководство Германии,   и  особенно полагаться на них в будущем, не приходилось. То, что в Выборге в конце лета 1941 из 25 мин взорвались 17, а в Харькове из 30  устройств сработало 6,  однозначно показывает, что немцы раскусили секрет радиомин и нашли действенные способы противодействия. Забегая немного вперед, замечу, что из 315 объектных и противотранспортных мин типа МЗД-1, МЗД-2, МЗД-3 с электрохимическими и часовыми взрывателями, установленных на железной дороге  немцы сумели обнаружить лишь 37, причем удалось обезвредить только 14, а 23 им пришлось подорвать. Остальные сработали по целям.

Очевидно, не случайно над Стариновым стали сгущаться тучи. Это только в литературе генерал   лакомая и очень значительная цель. В действительности погибший генерал восстанавливается одним росчерком пера. Тем более, что Георг Браун стал генерал-майором незадолго до начала войны.  А генерал-лейтенантом он стал посмертно. Была у немцев традиция, присваивать погибшим генералам очередное звание. Да и не был генерал родственником никому в то время неизвестного инженера, возившегося с какими то там ракетами фон Брауна.
А вот оставленный целехонькими Усовский виадук и   железнодорожный мост через Донец, стоящие десятка генералов, это  действительно серьезнейшее служебное упущение.

 На железных дорогах устанавливались преимущественно объектные мины МЗД-1 и противотранспортные мины замедленного действия МЗД-2, МЗД-3 и их варианты. В частности в корпусах из металлических труб.

Более подробно с этими минами можно познакомиться на сайте "Сапер".

На перегоне Белгород-Волчанcк было установлено 10 объектных мин, и 3 противотранспортные.
Первая из  трех противотранспортных мин с зарядом 50 кг., установленная на 1-м километре от Белгорода взорвалась под эшелоном с бронетехникой. Перерыв в движении 10 часов.
Вторая с зарядом 50кг., установленная на 3-м километре,  взорвалась под эшелоном с личным составом. В эшелоне начался пожар. Перерыв в движении 18 часов. Убитых и раненых вывозили в госпиталя Белгорода, Микояновки, Казачьей Лопани.
Третья  противотранспортная мина  была обнаружена и обезврежена немцами.

Из объектных мин две взорвалась по истечени срока замедления  у ст. Нежеголь и уничтожили три стрелочных перевода.  Четыре  мины взорвались и разрушили железнодорожный путь. Перерыв в движении всякий раз составлял от 4 до 6 часов. Четыре мины отказали и были сняты советскими саперами весной 1942 года во время наступления на Харьков.

На перегоне Белгород-Прохоровка было установлено 10 противотранспортных мин и 29 объектных мин. Под воинскими эшелонами взорвалось 9 противотранспортных мин и 1 под контрольной дрезиной. Из объектных мин по истечении заданного времени замедления взовалось 12. Из них одна с зарядом 200 кг. на станции Прохоровка под стоящими там эшелонами. Действие остальных мин не установлено, поскольку он были выставлены на перегонах, которые подвергались интенсивным авиаударам. Вследствие этого установить какие разрушения путей были вызваны действием мин, а какие разрывами авиабомб невозможно.

От автора.   Любопытно, что крушения эшелонов на этом участке оспаривал командир партизанского отряда "Гайдамаки", утверждая, что все подрывы эшелонов это исключительно заслуга его отряда. Так это или нет, сегодня установить невозможно. Но факт остается фактом - имеющиеся формуляры установки противотранспортных и объектных мин, датированные октябрем 1941 года однозначно подтверждают, что мины ОИГ Ю-Зап.фр. на этом перегоне устанавливались.

На перегоне Белгород-Готня было установлено   20  противотранспортных мин мин и 69 объектных. Этот перегон был сильно разрушен авиаударами и с занятием данной местности немцы приступили к восстановительным работам, в ходе которых под ремонтно-восстановительными поездами взорвалось шесть противотранспортных мин.  Одна противотранспортная мина, установленная в опорах железнодорожного моста возле станции Томаровка  взорвалась под   воинским эшелоном. В результате взрыва мост был разрушен, два паровоза эшелона упали в реку. В эшелоне возник пожар, который уничтожил 42 вагона.

  Пять противотранспортных мин были немцами обнаружены, но вследствие того,что эти мины были неизвлекаемыми, при их обезвреживании   произошли взрывы, от которых погибло три немецких сапера и четыре  добровольца из числа местных жителей.  Полученные немцами сведения от местных жителей сведения о значительных работах советских саперов по минированию заставили их принять решение об отказе от использования этого перегона.

На станциях Белгород II и Томаровка немцам удалось обнаружить 16 объектных мин, но обезвредить их не смогли, вследствие чего их пришлось подорвать.
В период с ноября 1941 по январь 1942 насыпь использовалась для движения автотранспорта и конных повозок. В этот период  произошли три взрыва  под автомобилями, что привело к гибели 40 солдат ( по сведениям местных жителей) и разрушению трех-четырех автомашин.
По истечении  времени замедления взрывателей ЭХВ (120 суток) с марта 1942 года по восстановлении пути немцы стали использовать перегон для движения мотовозов с вагонами по 5-6 вагонов. В период с марта по май 1942 под мотовозами произошло три взрыва, в результате чего было потеряно три мотовоза и до 9 вагонов с имуществом. Однако, можно полагать, что взрывы в период март -май 1942 уже не могли быть следствием минирования в октябре 1941г.

Действие остальных мин определить не удалось.
С мая 1942г. немцы использовали перегон Белгород -Готня в нормальном режиме.

 На перегоне Готня-Харьков  было установлено всего 43 мины. Из них 10 противотранспортных и 33 объектные мины. Однако, по неясным причинам немцы отказались от использования перегона Готня-Харьков, хотя неоднократно и пытались отыскать и обезвредить мины, в частности, с помощью местных жителей.
Достоверно установлено 15 взрывов объектных мин, в результате чего были разрушены стрелочные переводы на станциях Кулиновка, Хотмыжск, Однорадовка, Золочев.
Все десять противотранспортных мин были сняты советскими саперами после занятия местности в сентябре-октябре 1943г.
Действие остальных объектных мин установить не удалось.

На перегоне Готня-Льгов было установлено 13 мин. Из них одна противотранспортная и 12 объектных.
Противотранспортная мина взорвалась на 75-м километре от Льгова под проходящими в сцепке паровозами. Один паровоз полностью уничтожен и второй значительно поврежден.
В береговых опорах моста через реку Псел вблизи станции Псел было установлено две объектные мины. Одна с зарядом 100 кг, вторая с зарядом 150 кг. Первая взорвалась 7 ноября. При этом было полностью разрушено пролетное строение моста. Перегон бездействовал в течение месяца. После восстановления моста  12 декабря взорвалась вторая мина также сбросив в рекеу пролетное строение.
На станции Суджа были установлены  три объектные мины и на разъезде Рулитин две объектные мины. Все пять мин взорвались между 10 и 15 декабря. Были разрушены стрелочные переводы и насыпь. В порядке репрессий за диверсии немцами было арестовано двадцать местных жителей на ст. Суджа и железнодорожники  разъезда Рулитин.   Судьбу арестованных установить не удалось.
Три объектные мины были установлены в опорах виадуков на 59-м, 61-м и 122-м километра. Все три взорвались по истечении времени замедления 1, 24 и 30 ноября. Виадуки на 59-м и 61-м километрах немцы не восстанавливали. Виадук на 122-м километре был восстановлен  в марте 1942 года.
Одна объектная мина  на перегоне между ст. Юсупово и Подкосылев была обнаружена немцами и была ими взорвана.
Одна объектная мина между ст. Льгов-Сортировочный и Льгов-Киевский отказала и была снята советскими саперами в сентябре 1943г.

На перегоне Белгород I -Харьков было установлено 102 мины.  Из них 35 мин противотранспортных.
Одна из противотранспортных мин взорвалась на выходной стрелке станции Белгород в направлении на Харьков  под маневровым паровозом. было разрушено три стрелочных перевода, паровоз и три платформы.
Одна  противотранспортная мина взорвалась на путях  возле Белгорода у Харьковского виадука ( междлу станциями белгород и Болоховец). Полностью уничтожены паровоз и три первых вагона состава. Убито 95 солдат и ранено 54.
Две противотранспортные мины ( на 165-м и 167-м километрах) были немцами обнаружены и взорваны.
Остальные противотранспортные мины взорвались под проходящими эшелонами, но их действие установить не представилось возможным.

Три объектные мины по истечении времени замедления взорвались на путях ст. Харьков под стоящими эшелонами. При этом было уничтожено 11   и повреждено 5 вагонов  с грузами.
14 объектных мин взорвалось на станции Харьков по истечении времени замедления. При этом были уничтожены  стрелочные переводы,  две водонапорные башни, одно диспетчерское   помещение.
Немцами на ст. Харьков было обнаружено 12 объектных мин. Вследствие того, что они были установлены на неизвлекаемость, они были немцами взорваны. При этом было разрушено 13 стрелочных переводов.
Действие остальных объектных мин установить не удалось.

На станциях Харьков-пассажирская и Харьков-сортировочная было установлено 13 объектных мин под стрелочными переводами и  12 противотранспортных мин.  12 объектных мин немцы смогли обнаружить, но были вынуждены их взорвать в результате чего были разрушены стрелочные переводы, под которыми они были установлены. Одна объектная мина уничтожила водонапорную башню. В отношении противотранспортных мин известно только, что их взрывы привели  к уничтожению 17 вагонов с грузами и двух паровозов

Относительно минирования других железнодорожных направлений и в частности в направлении на ст.Купянск, ст.Изюм, Ст.Лозовая, ст. Красноград, ст.Полтава сведений не имеется.

Минирование автомобильных дорог.

В целом на автодорогах было установлено 476 объектных и противотранспортных мин.   Основная часть имевшихся в распоряжении ОИГ вибрационных замыкателей (1000 шт.) была использована в минах для минирования автодорог и автодорожных сооружений ( мостов, водопропускных труб). Минирование автомобильных дорог было более сложной задачей, нежели железнодорожного полотна. Для минирования дорог с твердым покрытием приходилось бурить наклонные и горизонтальные скважины от обочины под покрытие или же использовать дорожные выбоины.
В целях маскировки  из шести-семи установленных мин пять-шесть были ложными. В целях экономии взрывчатки ложные мины снаряжались песком и цементом, но  над ними устанавливались мины-ловушки  разгрузочного действия МС-2.

Автодорога Харьков-Красноград начала минироваться еще до принятия общего плана создания харьковского УЗ в первых числах октября. Руководитель минирования на этом участке И.М.Кливицкий.
Первые мины устанавливались на окраине Краснограда со сроком замедления не более двух суток. В связи с тем, что продвижение немцев удалось приостановить, последующие мины устанавливались со сроками замедления от 10 до 40 суток. Глубина установки противотранспортных мин не превышала 60см. Из-за отстуствия буров, минные колодцы отрывались лопатами с размером поверху 40 на 40 или 50 на 50 см. Это приводило к тому, что после установки мин грунт проседал, демаскируя мину. В дальнейшем, когда стали использоваться буры для отрывки шурфов, эта проблема была решена.

Мины не были распределены равномерно на всем протяжении дороги.
Между Мерефой и  Новой Водолагой  было установлено пять противотранспортных мин. Ко второй половине октября истекло 3/4 срока замедления и возникла опасность подрыва своего автотранспорта на этих минах. Однако обнаружить и уничтожить удалось только одну из них. Четыре мины, несмотря на то, что место их установки было зафиксировано точно, обнаружить не удалось.
Последующим контролем в октябре 1943 года установить судьбу установленных мин не удалось. Опросом местных жителей установлено, что подрывов немецкого автотранспорта между Мерефой и Н.Водолагой не было.

От окраины села Утковка и на протяжении 1 километра, где дорога проходила по насыпи в заболоченной пойме реки было установлено 36 противотранспортных и объектных мин со сроком замедления от 8 до 28 суток, и 150 ложных мин. Вес зарядов мин колебался в пределах от 25 до 50 кг. Глубина установки 1.2-1.8 метра.
После занятия района дорога стала активно использоваться немцами. На минах подорвался танк, трактор, и 6 автомобилей. При этом было убито и ранено около 30 солдат.
По сведениям, полученным от жителей села Утковка немцы отыскали  три мины, но при попытке их снятия произошли взрывы мин-ловушек. Остальные обнаруживаемые мины немцы не пытались снимать, а уничтожали зарядами взрывчатки. Всего местными жителями было отмечено  около 50 взрывов, однако осталось неизвестным сколько мин было обнаружено и сколько из них взорвались по истечении срока замедления.

От автора.  Любопытно, как охватившая немцев паника, привела к тому, что вместо 36 запланированных  взрывов ( столько было установлено мин) произошло около 58. Ведь объектные мины предназначались для разрушения насыпи, а их было максимум 28 (отминусовав из общего числа  противотранспортные, на которых подорвались танке, трактор и шесть автомобилей).

В дальнейшем немцы стали практиковать пропуск автомашин по этому участку без грузов и личного состава. Грузы и люди обходили участок по тропинке, проложенной в километре от дороги. Нормальное движение по дороге не было восстановлено до освобождения Харькова советскими войсками.

От автора.  Получается, что минирование у села Утковка своей цели достигло полностью - движение по этой дороге было полностью парализовано на весь период оккупации.

На автомобильной дороге Харьков-Богодухов было установлено 77 противотранспортных и 32 объектные мины, плюс 250 ложных мин. Работами на этом участке руководил лейтенант В.И.Карлинский. Заместитель сержант В.Г.Шедов.
Кроме того, дорога перекрывалась противотанковыми и противопехотными минами. Так, севернее   Максимовка на дороге Максимовка-Кленовое на противотанковой мине 27 октября  подорвалась повозка. Четыре солдата получили ранения. Повозка разрушена, лошадь убита.  На дорогах вблизи Максимовка на 6 противотранспортных минах подорвались три автомобиля, и три конные повозки. Большая мощность зарядов повлекла за собой полное уничтожение машин и повозок с гибелью личного состава.
Западнее Максимовка было установлено 5 противотранспортных мин. На этих минах в период между 30 октября и 15 ноября подорвались пять грузовых автомобилей с личным составом. Местные жители при опросе в октябре 1943 определяли количество погибших солдат в 10 человек.
На участке между Ольшаны и Пересечное было установлено 10 противотранспортных мин с 10-суточными часовыми замыкателями со сроками замедления 8-10 суток. Масса зарядов от 25 до 60 кг. Взрывами этих мин в октябре 1941 уничтожено два автомобиля и шесть повозок. Две мины отказали и были сняты советскими саперами в октябре 1943 года.
В селе Пересечное была установлена противотранспортная мина под береговой опорой моста на реке Уды. Предварительно мост был взорван. 11 ноября мина сработала под немецким танком. Мост разрушен, танк уничтожен.
Действие остальных противотранспортных и объектных мин установить не удалось ввиду значительных разрушений дороги  в ходе боев 1942-43 годов.

На автодороге Харьков-Валки было установлено 54 противотранспортные миных с электрохимическими замыкателями ЭХЗ с зарядами до 5 кг.  При контроле результатов минирования в октябре 1943 года удалось установить, что   возле поселка Люботин 26 октября на мине подорвался грузовой автомобиль, а 16 ноября у дорожной трубы у насыпи в самомо поселе подорвался втомбиль с двумя прицепами. Погибло 7 сопровождавших груз солдат. Относительно действия остальных мин имеются утверждения местных жителей о том, что взрывы на этой дороге возле поселка Люботин имели место между 26 октября и 16 ноября.
Во время ремонта дороги в  шестидесятых годах дорожными рабочими было найдено пять отказавших противотранспортных мин и около двадцати мин-ловушек МС-2. Все мины к этому времени были неработспособны и безопасны.

На автодороге Харьков-Полтава у окраины Харькова было установлено 7 объектных мин в зданиях, имевших отношение к дорожно-ремонтным службам. Эти мины имели заряд от 4.5 кг (МЗД-1) до 25 кг., со сроками замедления 25-27 суток (взрыватели ЭХВ). Взорвались все семь мин, однако только при взрыве последней мины в здании автодорожного техникума было убито 7 и ранено 12 украинских полицейских, которые полагали, что сроки замедления мин уже вышли. Шесть взрывов произошли в пустующих зданиях, поскольку немцы были предупреждены одним из местных жителей, что здания минированы.

Самая крупная автомобильная дорога Харьков-Чугуев на всем протяжении имела асфальтовое покрытие ( местами булыжное), что затрудняло минирование.
Мины устанавливались исключительно в шпуры, проделанные бурами на обочинах дороги или с обочины под дорожное покрытие.
Было установлено 46 осколочных выпрыгивающих мин ОЗМ-152, причем 8 из них были установлены с 35-суточными часовыми замыкателямив качестве устройств замедления  и инерционными замыкателями в качестве датчиков цели, т.е. как противотранспортные мины.
Кроме того, было установлено 50 противотранспортных (МЗД-3) и 10 объектных мин (МЗД-1). Объектные мины были установлены в опорах предварительно взорванных мостов. Также установили около 100 ложных мин.
При проверке дороги немцы отыскали 9 мин, из них смогли обезвредить только 4. Пять мин они были вынуждены взорвать. Из ложных мин немцы смогли отыскать 76. Большое количество ложных мин   привело к тому, что немецкие саперы стали относиться к поиску мин халатно, полагая, что настоящих мин установлено всего несколько штук, а  остальные ложные. Это следует из   показаний военнопленного, командира   инженерной роты  168-го инженерного батальона К.Гейдена. Кроме того, он пояснил, что батальон вместе с дивизией должен был в ближайшее время выступить на фронт и времени для тщательной проверки не было.
Взрывы мин начались сразу по оставлении советскими войсками Харькова. Это привело к тому, что немецким саперам прихоилось либо сами производить взрывы дорожного полотна в подозрительных местах, либо сооружать объезды этих мест. На противотранспортных минах было потеряно 7 автомобилей. 20 противотранспортных мин было снято советскими саперами при проверке результатов минирования в октябре 1943 года. Срок работы электропитания этих мин уже истек и они были безопасны. Действие остальных противотранспортных мин установить не удалось.
Из объектных мин взорвались шесть, в результате чего повторно было разрушено шесть мостов. Четыре мины отказали.
Минирование дороги Харьков-Чугуев следует признать удачным, поскольку нормальной эксплуатации дороги не было в течение всего периода оккупации. От Харькова до Чугуева автротранспорт  двигался 8-10 часов ( в основном по объездам), в то время, как до войны на это требовалось не более полутора часов.

Минирование аэродромов.

Ко времени начала войны Харьков располагал четырьмя аэродромами.:
*военный аэродром на северной окраине Харькова,
*аэродром Гражданского Воздушного Флота у ст. Основа,
*военный аэродром у п.Рогань,
*аэродром в г. Чугуеве.

На минирование аэродромов было выделено  12 т. взрывчатых веществ, главным образом аммонитов.    Командование ВВС Юго-Западного фронта   дополнительно выделило ОИГ 20 т. авиабомб ( 10т. ВВ). Этого количества взрывчатых веществ было явно мало даже для достаточного разрушения бетонных взлётно-посадочных полос только на аэродроме Гражданского Воздушного Флота .
Для разрушения важнейших объектов на всех четырех аэродромах необходимо было иметь не менее 180-200т. взрывчатых веществ, а чтобы выполнить эти работы, требовалось затратить до 20-25 батальоно-дней. Пришлось ограничиться только узловыми пунктами.

Самым крупным аэродромом был аэродром Гражданского Флота на южной окраине Харькова у ст. Основа.  Он  имел две перекрещивающиеся широкие бетонные взлетно-посадочные полосы, позволявшие посадку самолетов любых типов в любую погоду, обвалованные якорные стоянки для самолетов, несколько ангаров, многочисленные подсобные технические здания и помещения для личного состава. Минирование аэродрома было начато 16 октября 1941 года.
Для минирования взлетно-посадочных полос вдоль них отрывали  колодцы глубиной 1,5-1,75 м. В первые дни минирования аэродромов устанавливали мины замедленного действия с электрохимическими взрывателями (ЭХВ) на замедление более 20 суток.  Количество мин 22. В последующем сроки замедления сокращались и из трех отрытых колодцев только в один устанавливали настоящую мину замедленного действия; в двух же других в металлический или деревянный корпус мины вместо механизмов замедления устанавливали мины-сюрпризы, взрывавшиеся при попытке их отрыть, а вместо взрывчатых веществ закладывали бутылки с глиной, имитирующей аммонит.
Всего для разрушения взлетно-посадочных полос   было установлено 18  объектных мин, из них восемь с зарядами  по 50 кг. каждая на глубину 1,5 м. и одна мина с зарядом 26,5 кг.  и девять объектных мин  с зарядами по 40 кг. каждая - в скважинах глубиной 1,5-1,75 м.
Одновременно у ВПП были установлены 22 мины-ловушки МС-2 и 10 ложных мин.
Всего в якорных стоянках было установлено семь объектных мин замедленного действия с замедлением от 14 до 90 суток, а для прикрытия их было заложено 10 мин-ловушек. В семи  якорных стоянках были установлены ложные мины, в корпусах которых находились инертные материалы. Вес зарядов мин был от 25 до 50 кг. Для усиления поражающего действия мин над ними выше слоя утрамбованного грунта толщиной 25- 30 см. набрасывались камни.  В скважины, где устанавливались только мины-ловушки, добавляли металлический лом.
В каждом ангаре под полом устанавливалась объектная мина с зарядом массой 50 кг. и сроками замедления от 20 до 90 суток.
Кроме минирования ангаров, две мины замедленного действия с зарядами по 8 кг. каждая были установлены в офицерской столовой под полом с замедлением одна объектная со сроком замедления 36 суток, другая  сроком замедления 20 суток с вибрационными замыкателями, прикрепленными к половым доскам (т.е. должна была взорваться не ранее чем через 20 суток, причем только в том случае, если в помещение кто-либо войдет).
Одна мина замедленного действия с зарядом 25 кг. и замедлением 26 суток была установлена в здании, где подогревалось масло, под фундаментом подогревателя.
Диспетчерская с узлом связи  аэродрома Гражданского Флота была минирована радиоминой Ф-10 с зарядом 100 кг.
При контрольном осмотре аэродрома в октябре 1943 года было установлено, что возле взлетно-посадочных полос взорвались 12 объектных мин.
В местах якорных стоянок самолетов удалось обнаружить следы только двух воронок, образовавшихся здесь в результате взрывов объектных мин.
Не было совсем обнаружено следов взрывов десяти мин, установленных в местах стоянки самолетов и у взлетно-посадочных полос 
Следы взрывов мин  на других объектах установить не удалось, так как большинство этих объектов было  разрушено нашей авиацией в период оккупации Харькова.
Минирование аэродрома Гражданского Флота следует признать удачным, поскольку он не использовался немцами до мая 1942 года, когда заведомо истекли сроки замедления мин. Вместе с тем, аэродром активно использовался немцами как ложный, привлекая имитацией его использования наши бомбардировщики.

Военный аэродром.  Грунтовое поле размерами 1.5 на 1.5 км. Взлетно-посадочных полос не имел. Направление посадки и взлета самолетов определялось направлением ветра как и большинство аэродромов того времени. Минировать летное поле таких размеров при острой нехватки взрывчатки было невозможно. Было решно минировать аэродромные сооружения. Всего было установлено 38 объектных мин в ангарах и вспомогательных помещениях.
В пяти ангарах были установлены  под фундаменты двух-трех опор и в середине ангаров под пол объектные мины весом по 45-50 кг. со сроками замедления от 13 до 26 суток.
В двух ангарах под бетонный пол  было установлено по 2 объектные мины с зарядами по 50 кг. каждая. Следы установки были замаскированы частичным подрывом опор ангаров и разливанием масла по полу. Кроме того, по пять-шесть ложных мин было установлено без надлежащей маскировки в каждорм ангаре у фундаментов опор ангаров.
По показаниям местных жителей немцы стали использовать аэродром немедленно по занятии города. Однако, через 5-8 дней в ангарах начались взрывы. Было повреждено несколько самолетов и имелись потери в личном составе. Немцы отказались от использования ангаров, но пользовались летным полем. С января 1942 года немцы стали использовать и наименоо поврежденные анграры посте восстановления.

Аэродром у п.Рогань. Аналогичен военному аэродрому, но имел более развитую инфраструктуру. Кроме ангаров имелась авиаремонтная мастерская и жилой городок для летно-технического состава.
Аэродром минировался только минами ОЗМ-152, которые использовались как объектные и как мины-ловушки.

14 мин ОЗМ-152 в качестве объектных было установлено вблизи ангаров. В качестве элементов замедления использовались 10-стуточные часовые   замыкатели ( 6 мин) и электрохимические взрыватели ЭХВ (8 мин). Время замедления было установлено в пределах от 8 до 90 суток.

В трех ангарах; ремонтной мастерской и некоторых других  вспомогательных   помещениях было установлено 18 объектных мин со сроками замедления от 8 до 17 суток ( с 35-суточными часовыми замыкателями).
Кроме того, на летном поле было установлено в шахматном порядке 50 мин-ловушек, которые представляли собой мины-ловушки МС-2, поверх которой уложен металлолом. Мины устанавливались на глубину 25-40 см. и плохо маскировлись. Этим имитировалось минирование летного поля противотанковыми минами.

Как и на других аэродромах в целях маскировки были выполнены подрывы зданий и сооружений, но так, чтобы их было несложно восстановить. У немцев должно было создаться впечатление, что подрывы производились поспешно и неквалифицированными подрывниками.

Аэродром был занят тыловой частью. В ангарах разместились повозки и лошади. Разминирование аэродрома немцы не проводили. После того, как начались взрывы немцы оставили аэродром, установив предупреждающие надписи.  Аэродром не использовался до апреля 1942 года.
Обследованием аэродрома в октябре 1943 , было установлено, что все мины взорвались, однако существенного ущерба они немцам не причинили, поскольку аэродромом они не пользовались.

Чугуевский аэродром .Было установлено 39 объектных мин (МЗД-1), из них 11 в ангарах, 8 в подсобных помещениях и 20 осколочно-заградительных мин (ОЗМ-152) в качестве противотранспортных ( с электрохимическими   замыкателями ЭХВ и инерционными датчиками цели) на летном поле.
Немцам аэродром не понадобился до лета 1942 года и взрывы мин результатов не дали. Обследованием в октябре 1943 установлены взрывы 30 объектных мин и 1 противотранспортной. 9 объектных мин разыскать не удалось.  19 противотранспортных мин, которые к этому времени уже были безопасны,   были сняты советскими саперами в октябре-ноябре 1943г.

От автора.   Очевидно Старинов переоценил значимость харьковских аэродромов для немцев, запланировав такое значительное их минирование. Военно-транспортная авиация у немцев была развита слабо и больших авиаперевозок она не выполняла. Боевую авиацию немцы, очевидно, предпочитали располагать на полевых аэродромах, координаты которых нашей авиации были менее известны. В Люфтваффе не имелось специалистов-минеров, а вермахтовские специалисты были перегружены своими задачами в интересах сухопутных сил. И гитлеровские летчики предпочли менее комфортные, но более безопасные полевые аэродромы.

Минирование объектов в городской черте Харькова.

В городской черте Харькова (включая территории железнодорожных станций и аэродромы) было установлено 162 мины замедленного действия. В основном, это объектные мины ( т.е. взрывающиеся по истечении заданного отрезка времени). В это число входят и радиомины Ф-10, о которых упоминалось в начале статьи.

Нефтебаза. Было установлено  3 объектные мины по 45 кг. у фундаментов трех наиболее крупных емкостей для горючего и 12  объектных мин с зарядами по 2 кг. возле стенок  менее крупных емкостей. Крупные мины были установлены на одинаковое время срабатывания, поскольку предполагалось, что возникший от взрывов этих цистерн пожар уничтожит и все остальные емкости. Небольшие по заряду мины были установлены как дублирующие системы, на тот, случай, если от взрывов больших емкостей пожара не произойдет.

Для затруднения контрминных работ на территории базы было установлено 8 мин-ловушек и около 30 противопехотных мин.

На момент отхода советских войск все емкости нефтебазы были пусты. При обследовании нефтебазы в октябре 1943 года выяснилось, что немцы нефтебазой не воспользовались. Выявлены следы 12 взрывов и 3 отказавшие   объектные мины (утечка электролита из взрывателей ЭХВ). При разминировании нефтебазы удалось разыскать 3 мины-ловушки из 8 и 10 противопехотных мин.

От автора.   Можно предположить, что немцы отказались от пользования нефтебазой именно потому, что по их мнению наверняка Советы постараются заминировать ее как никакой другой объект и будут пытаться поздне ее разбомбить. А горючее у немцев было предметов главнейших забот. И очевидно у них не было никакой возможности создавать большие запасы бензина. Все, что изготавливалось, немедленно расходилось по бакам танков и автомашин.
В общем, минирование нефтебазы своей цели не достигло. Ущерба  противнику  здесь   нашим добиться не удалось.  Винить в этом Старинова не стоило бы, поскольку вполне могло случиться  так, что базу  не заминировали бы, а немцы ее  активно использовали. Но в нерациональном расходовании минных средств Старинова обвинили.

Харьковский электромеханический завод. Было установлено четыре объектных мин. Одна мина со сроком замедления 45 суток и весом заряда 150 кг. была установлена на глубине 2.5 метра у фундамента самого мощного кузнечного пресса. Три объектных мины массой по 10 кг. со сроком замедления 10, 20 и 30 суток были установлены у фундаментов крупных токарно-расточных станков.
При обследовании завода в октябре 1943 установлено, что в цехах произошло четыре взрыва, но поскольку эти станки и пресс не использовались, ущерба немцы не понесли.

В штабелях склада металлопроката было установлено 10 мин-ловушек МС-2. При попытке использовать прокат произошло 3 взрыва, после чего немцы огородили склад, установили таблички с предупреждениями и металл больше н использовали. Мины, пришедшие в негодность, были сняты советскими саперами в ноябре 1943 года.

Предполагавшеся минирование зданий, объектов коммунального хозяйства, которые предположительно могут использоваться оккупантами не состоялось ввиду острой нехватки взрывчатки, времени, а также сил и средств.

На окраинах города и на ближних подступах к городу по оборонительным рубежам было установлено около 30 тыс. противотанковых мин. Часть из них сработало по танкам противника во время боев за город в октябре 1941 года. Большая часть мин была снята немецкими саперами, складирована и впоследствии была использована немцами для минирования своих оборонительных рубежей под Харьковом в 1942 и 1943 годах.

 Всего в период 15-24 октября 1941 года ОИГ Ю-Зап.фр. в районе Харькова было установлено около 2000 мин замедленного действия, в том числе около  500 противотранспортных, и 1500 объектных, около 1000 мин-ловушек, 30 тыс. противотанковых и противопехотных  мин и свыше 5000 ложных мин.

24 октября 1941 года  к вечеру ОИГ оставила Харьков по шоссе Харьков-Чугуев и сосредоточилась возле чугуевского аэродрома. 25 октября колонна ОИГ ( 130 автомашин с личным составом и имуществом) выступила в направлении Воронежа. До 15 ноября ОИГ выполняла задачи по минированию рубежей обороны Юго-Западного фронта, разрушению мостов и дорог. Затем была расформирована.

Общие итоги  результатов Харьковского УЗ были подведены в ноябре 1943 года. По оценкам комиссии Главного Инженерного Управления РККА в   пределах узла заграждений  произошло 106 крушений воинских эшелонов, разрушено вторично 9 мостов, уничтожено 75 автомобилей, 3 танка, 20 конных повозок, разрушено 9 ангаров, убито и ранено 2300 солдат и офицеров, включая одного генерала.

Результат весьма скромный, хотя большая часть мин сработала. Немцам удалось обнаружить и обезвредить всего 4.5% установленных мин. Очевидно немцам удалось избежать более существенных потерь за счет правильного анализа вероятностей минирования и отказа от использования перспективных по минам объектов.

P.S. Вполне вероятно, даже наверняка, автору удалось разыскать  не все материалы. Это следует уже из того, что не сходится общий и частные подсчеты количества установленных мин. Но во всяком случае, всякие обвинения как украинских самостийников, так и российских демократов в в  ненужном, безжалостном и жестоком разрушении Харькова исключительно Советами безосновательны. Я перечислил все основные объекты, где были установлены мины, как они сработали и какой ущерб прчинили. Причем мины, это была только часть войны, далеко не самая разрушительная. 

Кроме того, стоит помнить, что война, это  не учебные стрельбы на полигоне и не миротворческая акция.  Любую воюющую сторону всегда занимает один единственный вопрос - причинить как можно больше ущерба противнику, заставить его отступить, и спасти как можно больше жизней своих солдат. Никто  такой цели "причинить страдания и разрушения мирному населению" себе не ставит, будь то коммунисты или фашисты, уже хотя бы потому, что никогда нет в достатке боевых средств для поражения чисто военных целей.  Где уж тут развлекаться специальным разрушением жилищ. А то, что при военных действиях горят и разрушаются города и гражданских людей гибнет куда больше, чем военных ( статистика - на 1 убитого солдата приходится 6-7 погибших гражданских) это  лишь побочный эффект. Ужасный, кровавый, но побочный.

Террористические массированные авиабомбардировки городов это уже изобретение гуманистической западной демократии во главе со светочем демократии и борьбы за права человека США.. Достаточно напомнить трагедии Берлина ( 25 тыс. жителей  погибло в ночь на 3 февраля 1945) и   Дрездена, где в одну ночь  13 февраля 1945 года   погибло  130 тыс. жителей. Бомбы сыпались из бомбардировщиков, принадлежавших двум самым демократичным в мире странам - Великобритании и США.

А в общем то это излюбленный прием всех демократов - обвинять тоталитаристов в преступлениях присущих  в большей степени демократическим режимам.

"Войны развязывают политики, а ответственность за это всегда возлагают на военных".
Уинстон Черчилль.

Вернемся к Харькову. За город шли жестокие бои в сентябре-октябре 1941, прежде чем  25 октября Красная Армия оставила   город. В мае 1942 года в ходе весеннего наступления советские войска почти достигли окраин Харькова.  16 февраля 1943 советские войска вошли в Харьков,  и вновь оставили его 16 марта 1943. И только 23 августа 1943 Харьков был освобожден окончательно. Всякий раз на город сыпались попеременно то немецкие, то советские авиабомбы, обстреливала то немецкая, то советская артиллерия.

Известно, что  даже из снарядов, изготовленных в мирное аремя, когда контроль качества на  высоте, не рвется до 5 % снарядов. Что говорить о снарядах, изготовленных в военное время? Примерно такое же положение с авиабомбами. Заметим, что в любую немецкую авиабомбу могли встраиваться элементы неизвлекаемости и взрыватели замедленного действия. Статистика однозначно показывает, что в среднем в любой войне среди взрывоопасных остатков войны мины занимают не более 20% (это максимум), причем лишь в первые 2 года после окончания боевых действий. В дальнейшем их доля падает до 3-4 %  и  остается неизменной. Т.е. из ста несчастных случаях только три или четыре причинены минами. Остальные девяносто семь это от неразорвавшихся в момент применения артиллерийских снарядов, авиабомб, гранат.

Мины, как правило, имеют тонкие, негерметичные корпуса и в течение нескольких лет становятся неработоспособными, чего не скажешь о толстостенных герметичных снарядах и авиабомбах.

Так что во всех  взрывных травмах мирного населения в послевоенные годы винить одни мины   значит вводить людей в заблуждение, опасное заблуждение, уводить внимание общественности от действительных проблем послевоенного периода.

Приложение.

Источники и литература

1.1.Merkblatt uber russische Spreng- und Zund- mittel, Minen und Zunder. Oberkommando des Heeres. Az.34 d16/4f AHA Pi.Abt. (Zn 5) Ia2 Nr.1/42. Berlin, 1.1.1942.
2.Инженерные войска. Учебник. Военное издательство. Москва. 1982г. 
3.Руководство по подрывным работам. Военное издательство. Москва 1969г.
4.Сайт РККА (www.rkka.ru)
5. Журнал "Популярная механика" № 5(31)-2005г.
6.Книга  по советским минно-взрывным средствам без отправных данных (без обложки и титульного листа). Предположительно издания 1943-44 годов.
7.К.И.Иванов. Подрывное дело. Памятка бойцу. 2-е издание. Воениздат НКО СССР. Москва.1942.
8.К.Залесский. Вермахт. Сухопутные войска и Верховное командование. ЭКСМО. Яуза. Москва. 2005г.
9.Атлас СССР. Главное Управление геодезии и картографии при Совете министров СССР. Москва. 1986г.
10.Ausbildungsvorschrift fuer die Pioniere (A.V.Pi).Teil 4b. Minen und Minenzuender.Vom 10.9.44
11.РГВА.Фонд 4, опись 15, дело 27, листы 220-226.
12. П.Судоплатов. Разные дни тайной войны и дипломатии. 1941 год. ОЛМА-Пресс. Москва. 2005г.
13.И.Старинов. Заместитель по диверсиям. Яуза. Эксмо. Москва. 2005г.
14.И.Г. Старинов. Мины замедленного действия. Альманах Вымпел. Москва.1999г.
15.И.Старинов. Записки диверсанта.Альманах Вымпел. Москва.1997
16.И.Старинов. Мины ждут своего часа.Эксмо. Москва. 2004г.
17.А.Т.Жадобин и др. Лубянка в дни битвы за Москву. Звонница. Москва. 2002г.
18.С.Дугарев.Военно-инженерная техника. Воениздат НКО Союза ССР. Москва. 1938г.
19.М.Крыльцов.Заграждения. Воениздат НКО Союза ССР. Москва. 1936г.
20.Д.Карбышев.Краткий справочник по военно-инженерному делу.Воениздат НКО Союза ССР. Москва. 1936г.
21.А.Попов. Диверсанты Сталина. Яуза. Эксмо. Москва. 2004г.
22. А. Ф. Ильин-Миткевич. Краткий справочник по военно-инженерному делу. Военно-инженерная академия Красной Армии. Москва 1941
23.Атлас железных дорог СССР. Главное управление геодезии и картографии при СМ.СССР. Москва. 1987г.
24.Атлас автодорог Украины. Восток. АСТ.Астрель. Москва. 2005г.
25. Эпов Б.А., Старинов И.Г. Мины в тылу врага. Воениздат. Москва. 1963г.
26.РГВА. Фонд 4,опись 23733, дело 2.
27.W. Fleischer. Deutsche  Landminen 1935-1945. Waffen-Arsenal. Band 164. Podzun-Pallas-Verlag. 61200 Woelfersheim-Berstadt.
28. В.Хаупт. Сражения группы армий "Юг". Яуза. ЭКСМО. Москва. 2006г.
29.Г.Гудериан. Воспоминания солдата. Русич. Смоленск. 2003г.
30.Карманный атлас мира. Главное Управление геодезии и картографии при СНК СССР. Ленинград. 1940г.